Игорь Симелин - Искусство широкого взгляда. Основы практического изучения рисунка и живописи по системе П. П. Чистякова

Было очевидно, что этим примером Вячеслав Геннадьевич хотел сказать, как надо правильно смотреть.

– Обратите внимание, – продолжил учитель, – как Репин в своей работе характеризует каждого рисовальщика. Все они разные по характеру и по состоянию, а объединяет их работа. Вот только четверо уткнулись в свои рисунки. Они любуются процессом своей работы, они знают, как ее дальше вести и чем закончить. Ими движет убежденность в том, что они правильно ведут свои работы, а, следовательно, у каждого из них не возникает сомнений и вопросов относительно их личного развития. Безусловно, они согласны с тем, что это не предел их возможностей в рисунке, им может что-то не понравиться в собственной работе, но они уверены, что в другой раз все получится, – прокомментировал Конотопов и заявил: – Многие из вас похожи на этих четверых. – И далее он продолжил: – Суриков же полностью отдает свое внимание натуре, при этом, беспристрастно созерцая ее, вносит формы, изредка поглядывает в свою работу, но только лишь для сравнения ее с натурой. Для него натура сейчас реальный и единственный наставник. Такой рисовальщик может быть уверен только лишь в чувствах и ощущениях пространства, которые раскрываются ему при широком взгляде на натуру, и в том, что это его путь, дающий ему развитие.

* * *

Теплым весенним вечером, во Владимире, на автовокзале я ждал рейсовый автобус, который шел на Суздаль. После долгой прогулки по городу сильно болели ноги. Хотел присесть на скамейку, но из-за большого скопления народа мест не было. От усталости я буквально валился с ног. Ожидание автобуса казалось вечным. Мое внимание привлекла одна пожилая женщина, кормившая голубей семечками подсолнечника. Словно с детьми она разговаривала с ними. Птицы доверчиво окружили женщину и прямо из ее рук брали корм. Вдруг голубей что-то потревожило. Они все замерли на месте и в следующее мгновение, хлопая крыльями, взметнулись в небо. Стая голубей сделала круг над автобусной площадкой и полетела в сторону Успенского собора, где купола отражали лучи заходящего солнца.

Подошел автобус на Суздаль. К дверям автобуса выстроилась длинная очередь пассажиров. Я оказался среди первых. Оглянувшись назад, увидел знакомую девушку. Она училась со мной в одном училище, я часто видел ее и желал с ней поближе познакомиться, но не решался подойти. И тут я решил не упустить случая, пообщаться с ней. В то мгновение, когда наши взгляды встретились, я поздоровался с ней и жестом пригласил встать впереди себя. Девушка подошла ко мне и попросила занять ей место. Я так и сделал и с нетерпением ждал ее появления. В автобус вошли последние пассажиры, а той девушки не было. В поисках своей знакомой я заглянул в окно и вдруг услышал мужской голос.

– Свободно? – спросил кто-то.

Я оглянулся. Передо мной стоял Конотопов. На его лице расплылась дружеская улыбка. Я был крайне удивлен его неожиданным появлением. Конотопов, не дожидаясь моего приглашения, занял место и серьезным тоном спросил:

– Что с тобой? Дружище, на тебе лица нет! Ты не заболел?

– Я совершенно здоров, просто из-за долгой прогулки по городу очень устал. Еще удивлен неожиданной встречей с вами, – улыбаясь, сказал я.

– А ты рад? – с улыбкой спросил Конотопов.

– Еще бы!

– Ну, здравствуй! – смеясь, сказал учитель, и мы пожали друг другу руки.

– А ты почему без этюдника? – неожиданно спросил он.

Я не понимал, шутит он или говорит серьезно, и с недоумением посмотрел на него.

– Гулять надо с этюдником, – мягко промолвил Конотопов и продолжил: – Посмотри, какая красота за окном.

Мы ехали по живописнейшим местам Владимиро-Суздальской земли. Солнце еще не коснулось горизонта. Его золотистые лучи освещали грозовые облака, нависшие над дорогой. За окном, у дороги мелькали деревья с молодой листвой, за ними до самого горизонта тянулись озимые поля, набегающие на охристые холмы с синеватыми в вечерней дымке деревьями.

Пока мы ехали, у нас состоялась беседа, от которой я очень много подчерпнул для себя.

Я спросил учителя, как ему удалось за короткий срок убедить большую часть группы учеников перестроиться на работу с большими отношениями при широком взгляде, ведь все привыкли работать по общепринятому способу. В ответ Конотопов привел в пример рабочего на конвейере, который в течение долгого времени выполняет действие забивания гвоздей.

– С каждым разом у рабочего получается все точнее и точнее. Его действия уже дошли до автоматизма. Человек забивает гвоздь с одного удара точно и до конца – это предел данного действия, но не предел человеческого развития. Но этим действием человек сам себя ограничил. Та же ограниченность присутствовала и в ваших первых работах, – сказал Конотопов и продолжил: – Моя задача как учителя состояла в том, чтобы остановить вас, как заблудившихся путников, вернуть назад и дать вам новое направление.