Андрей Васильченко - Прожектор доктора Геббельса. Кинематограф Третьего рейха

Бригитта Хорней (в центре) с Ольгой Чеховой и Карлом Раддацом на съемках фильма «Развязанные руки»

Встреча в театре (кадр из фильма «Развязанные руки»)

Дуализм женских типов можно обнаружить в фильме Ганса Швайкарта «Развязанные руки» (1939 год). Ольга Чехова и Бригитта Хорней играли женщин, которые были представительницами городской и деревенской культуры. К слову сказать, противопоставление города и села имело глубокие корни в немецкой литературе. «Развязанные руки» рассказывали о судьбе женщины, которая прошла путь от служанки до художницы. Дюртен (Бригитта Хорней) живет в деревне Ваттендофр. Когда она пасет овец, то вырезает для детей деревянные фигурки. Дюртен – странная девушка, которую избегают односельчане. Она молчалива и упряма. Но время от времени она дает волю чувствам. В одной из сцен она заходится в дикой пляске, чем немало удивляет всех окружающих. Зрителю неизвестно ее прошлое, но полунамеками как бы говорится о ее тяжелом жизненном опыте. У нее растет без отца маленький сын, который постоянно испытывает терпение крестьянина Томсена, на которого батрачит Дюртен. Однажды в деревню прибывает городская дама. Она проносится на открытом автомобиле, распугивая овец, которых пасет Дюртен. Керстин Томас (Ольга Чехова) является владелицей одного из художественных салонов Берлина. На селе она воспринимается как богатейка. В какой-то момент происходит встреча двух женщин. Богатая туристка общается с деревенской девушкой как с «туземкой». Когда Керстин пытается дать Дюртен деньги («Купи себе все, что потребуется»), обиженная «аборигенка» бьет ее по рукам. Позже они встречаются снова. Сообразительная Керстин, увидев резные скульптурки, говорит: «Я думаю, что из тебя может что-то получиться». В итоге она приглашает Дюртен на учебу в Берлин. Даже в этих сценах явственно видно противопоставление двух женщин: героиня Ольги Чеховой носит декольтированные платья, селянка укутана в легкий платок.

Обещание и приветливость Керстин производят глубокое впечатление на Дюртен. Но она все-таки не решается перебраться в город. Внезапно случается трагедия – в аварии гибнет ее маленький сын. Только после этого Дюртен направляется в Берлин. В художественный салон она приносит несколько фарфоровых фигурок, которые она сделала своими руками. «Надо на что-то жить», – как бы извиняясь, говорит она. Между тем Керстин не столь приветлива, как была ранее. Она заманила деревенскую девушку в столицу рейха только для того, чтобы извлечь прибыль из ее таланта. При этом выясняется, что горожанка не может ничему научить Дюртен. Скорее уж наоборот. Однажды в салон приходит некто Иоахим (Карл Раддац), которому героиня Ольги Чеховой показывает пластику, выдавая ее за свое творение. Мужчина поражен. Керстин видит, что ее шансы на успех растут. Однако обман вскрывается. Иоахим напрямую обращается к Дюртен. Потеряв самообладание, героиня Чеховой выбрасывает девушку из мастерской и из своего дома. Маски сброшены, теперь зрителям становится понятно, что Керстин такая же холодная и бездушная, как ее гипсовые изваяния. Финансовый успех ее салона никак не может скрыть ее внутреннего убожества. Позже обе женщины встретятся в Италии. Керстин пытается вновь завладеть ее доверием. Но на этот раз Дюртен помогает профессор Вольфрам (Эвальд Байзер). Он как-то говорит Иоахиму, которые считает профессора соперником: «Она не нуждается ни в ком из нас двоих. Но вот те камни нуждаются в ней». «Развязанные руки» был одним из лучших фильмов, снятых в Третьем рейхе. Во многом подобную оценку можно дать именно благодаря игре Ольги Чеховой. В нем показаны две судьбы двух различных женщин, которых мало интересуют мужчины. Одна использует их как средство для достижения цели, другая увлечена исключительно искусством. Режиссер Ганс Швайкарт умело вплел в повествование музыкальные темы. Так, например, Дюртен и ее художественный покровитель профессор Вольфрам знакомятся на концерте. Их места расположены рядом. Поначалу героиня недоверчиво оглядывает незнакомого мужчину. Звучит музыка из Пятой симфонии Бетховена, камера отъезжает, показывая зал. Когда оператор вновь берет в кадр Бригитту Хорней и Эвальда Байзера, то становится понятно – что-то произошло. Они еще не сказали друг другу ни слова, но они едины в восприятии музыки.