Андрей Васильченко - Прожектор доктора Геббельса. Кинематограф Третьего рейха

Но нельзя отрицать, что с того момента, как Альфред Гугенберг стал держателем контрольного пакета акций «УФА», ситуация на киностудии несколько улучшилась. В 1929 году он погасил все долги, что имела студия, после этого она могла развиваться. В кратчайшие сроки были созданы павильоны для звуковых съемок, было учреждено несколько дочерних предприятий, фильмы, снятые студией, пошли в национальный прокат. Более того, Гугенберг запланировал нанести удар по международным структурам. Из 137 фильмов, снятых студией «УФА» в 1931 году, 46 (то есть приблизительно треть) оказались ориентированными на заграницу, что принесло студии 30 миллионов рейхсмарок. Изначально сделанные многоязычными фильмы студии «УФА» более охотно приобретались в европейских странах, нежели американские киноленты, создатели которых никогда не задумывались над необходимостью иностранного озвучивания. Сами фильмы студии «УФА» условно делились на две категории: коммерческие ленты и так называемые фильмы престижа. Одни позволяли создавать другие. Всемирный успех таких кинолент, как «Голубой ангел» и «Конгресс танцует», позволяли создавать «престижные киноленты», которые не приносили особой прибыли. В преддверии прихода национал-социалистов к власти студия «УФА» начала постепенно менять свой репертуар. Был ли увлекательным фильм, создателей перестало интересовать. Теперь в первую очередь самое большое внимание уделялось тому, чтобы киноленты способствовали подъему «национального самосознания». Директор студии «УФА» Гуго Корель требовал, чтобы в фильмах показывались «положительные люди, которые преследуют предельно ясные цели». Так на свет были извлечены фигуры из «славного» немецкого прошлого: Фридрих Великий («Концерт для флейты в Сансуси»), генерал Йорк («Йорк»), капитан подводной лодки эпохи Первой мировой войны («Утренняя заря»). Именно последний персонаж в фильме произнес слова, которые на время стали девизом для всего немецкого кинематографа: «Возможно, мы, немцы, живем не очень хорошо, но в любом случае мы умеем красиво умирать». Фильм «Фридерикус» с Отто Гебюром в главной роли, наверное, настоятельнее других фильмов подталкивал немцев к мысли о том, что они нуждались в «сильном человеке».

Афиша фильма Фрица Ланга «Нибелунги»

Между тем политическая борьба перенеслась с улиц и в мир кино. Многие фильмы стали подвергаться цензуре. Среди них были такие ленты, как «Голодное пузо». Собственно, этому процессу предшествовала активная пропагандистская кампания, организованная Геббельсом, когда он в 1930 году запретил антивоенный фильм «На Западном фронте без перемен».

Кинематографический мир Германии задавался опасливыми вопросами: какие фильмы будут актуальными? Имеет ли смысл продолжать сотрудничество с еврейскими режиссерами и актерами? Можно ли без последствий для студии прибегать к их услугам? Когда национал-социалисты пришли к власти, немецкий кинематограф на время охватил паралич. Еще в первых числах 1933 года работало 28 из 29 немецких киностудий. К весне почти все они простаивали. На студии «УФА» бездействовало 18 павильонов, а оставшиеся 111 были заняты лишь частично. Если в 1932 году, то есть за год до прихода национал-социалистов к власти, «УФА» смогла заработать 10 миллионов марок, то за первый год «национальной революции» ей удалось приобрести лишь 80 тысяч рейхсмарок. Из Германии начался отток актеров и режиссеров. Когда Гитлер пришел к власти, из Германии уже эмигрировали Марлен Дитрих и Эрнст Любич. Их примеру последовали Фриц Ланг, Билли Вильдер, Эрих Поммер, Элизабет, Эрик Харель, Петер Лорре. Прошло полгода, и в Германии был принят закон, согласно которому в «создании культурного кинодостояния могли участвовать лишь представители культуры, являющиеся немцами по национальности».

Чтобы рассеять страхи кинематографистов, Геббельс 28 марта 1933 года встретился с ними в отеле «Кайзерхоф». Как уже говорилось в предыдущих главах, он произнес сенсационную речь. Все присутствовавшие на встрече не могли поверить своим ушам. Геббельс, только что назначенный министром пропаганды, фактически призывал отказаться от пропаганды! Он говорил: «Не надо с утра до вечера заниматься промыванием мозгов. Для этого мы обладаем слишком хорошим художественным вкусом. Искусство само по себе свободное явление, и оно должно остаться свободным». И далее: «Не стоит полагать, что мы намереваемся сделать вашу жизнь безвкусной. Молодежь, которая заняла правительственные кресла, всем сердцем любит кино». Геббельс предельно ясно выразил свои намерения. Он хотел завоевать доверие кинематографистов, а потому не скупился на слова. К всеобщему удивлению, он подверг критике национал-социалистических догматиков, которые не понимали лично ему, Геббельсу, симпатичные фильмы «Броненосец „Потемкин“», «Анна Каренина», «Нибелунги». «Они произвели на меня неизгладимое впечатление», – подытоживал министр пропаганды.