Илья Вагман - 100 знаменитых отечественных художников

Григорий родился в Москве 30 апреля 1764 г. в семье купца из Норской слободы Ярославской губернии Ивана Михайловича Угрюмова, избранного депутатом в Комиссию по составлению Нового уложения, созванную Екатериной П. Затем отец переехал по делам комиссии в Петербург и там, вращаясь в кругу просвещенных людей и даже не зная еще склонностей своего малолетнего сына, поместил его, шестилетнего, пенсионером в Воспитательное училище при Академии художеств. Там из «еще не порченных» детей под строгим надзором за нравственностью и в полном отрыве от семьи пытались создать «новое поколение людей». Григорию на первых порах трудно давалось «благоповедение», которое ценилось выше успеваемости, и поэтому его не было в списках лучших учеников. Но «тихий нрав, добрая душа и чувствительное сердце», а также талант и трудолюбие вскоре вывели Угрюмова в число первых. При переходе в специальные художественные классы он выбрал наиболее сложное и ответственное направление – историческую живопись, которая включала в себя еще и аллегорические, религиозные и мифологические сюжеты. Конечно, о русской истории речи не было. Рим, Древняя Греция, Египет, туники, сандалии, тоги, амфоры, пирамиды, языческие боги… Никаких кольчужек, армяков и валенок. К этому надо было идти самому.

От первых 50 копеек за ученическую работу «Головка мальчика в шляпе» (1780 г.) на академическом аукционе через 25 рублей за копии с картин европейских мастеров «Торжество Бахуса» (1782 г.), «Детские вакханалии», «Амуры» (обе в 1783 г.) и до золотой медали за «Изгнанную Агарь с малолетним сыном Измаилом в пустыне» (1785 г.) прошло всего пять лет. Угрюмов был выпущен из академии с аттестатом I степени, шпагой и назначением пенсионером в Рим на четыре года. Судя по академическим работам, исторические живописцы П.И. Соколов, Г.И. Козлов и И.А. Акимов воспитали вполне сформировавшегося художника.

В Рим в 1785 г., по мнению комиссионера Рейфенштейна, Григорий приехал «более подготовленным, чем другие пенсионеры». Его день был расписан по часам: утром – рисование с антиков, днем и вечером – занятия в натурных классах Французской и Римской академий, а в свободное время – копирование в Ватиканском музее Пия VI. С удивительной усидчивостью Угрюмов постигал достижения великих мастеров и отсылал в академию копии-отчеты с картин (П. Веронезе «Похищение Европы», Г. Рени «Беседа преподобного Антония Египетского и Павла Фивейского»). И хотя молодой художник осознавал, что «в столь короткое время нельзя взлететь на Парнас», он сумел сохранить в копиях свежесть и неповторимость подлинников. Один из первых исследователей творчества Угрюмова, П.Н. Петров, считал, что «Беседа» едва ли не лучшая вещь в своем роде до «Афинской школы» (Рафаэль) К. Брюллова: «Так копировать, всякий согласится, вдвойне выгодно; это – дарить своему отечеству чуть не оригинал великого мастера».

В 1791 г. закончился срок пенсионерства. Вернувшись в Петербург, Угрюмов был назначен преподавателем академии. Фактически Григорий Иванович сразу стал единственным руководителем класса исторической живописи. Много сил, внимания и все свои познания он щедро отдавал ученикам. Его также сразу привлекли к «освидетельствованию» картин, реставрационных работ и поручили выполнить непрофильный царский заказ – написать плафон «Апофеоз Петра I» (1792 г.) в куполе беседки на Александровой даче. Здесь Угрюмов зарекомендовал себя прекрасным декоратором, как и в более поздних росписях Павловского дворца («Четыре времени года», 1790-е гг.). Екатерина II осталась довольна этой работой и заказала художнику написать для нового Троицкого собора Александро-Невской лавры большие картины: образ «Вознесение Христа» и «Торжественный въезд Александра Невского в город Псков после одержания им победы над немецкими рыцарями» (1794 г.). Конечно, Угрюмов из-за недостатка исторических материалов не сумел воскресить в точности события XIII в., но кольчуги, латы воинов, одежды псковитян передал достоверно. Художник без пафоса показал торжественность шествия и ликование народа. И если в изображении А. Невского он был скован религиозными канонами (нимб над головой), то второстепенные фигуры очень убедительны. Реалистически правдиво изображена женщина с ребенком, сидящая у края дороги, привычно, по-крестьянски вытянув ноги. Типично русское лицо у воина с окладистой бородой. В чертах каждого человека видна живая реакция на происходящее событие.

Рост профессионального мастерства, заказы Екатерины II и ее одобрение (а затем Павла I и Александра I) исполненных работ способствовали служебному продвижению Угрюмова. С 1795 г. он уже в числе «назначенных» и руководит всеми живописными классами, спустя два года – академик, в 1798 г. – адъюнкт-профессор, в 1800 г. – профессор, в 1805 г. – почетный член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств и наконец ректор академии (1820 г.) и коллежский советник.