Леонид Антипин - М. В. Ломоносов – художник. Мозаики. Идеи живописных картин из русской истории

Венцом системы и живой ее силы была детально разработанная программа обучения композиции. Для П. Чистякова картина – своего рода вывод, сделанный художником из жизни. Процесс работы художника над картиной, как его мыслил себе П. Чистяков, во многом сходен с работой актера и режиссера над образом. Он требовал от ученика, чтобы тот почувствовал себя живым участником изображаемого события, во всех подробностях представил линию поведения каждого лица во время данной сцены, до и после нее, иначе говоря – дал всем героям роли и даже слова.

Задача состояла в том, чтобы до конца убедить зрителя в достоверности происходящего, поскольку иначе он не воспримет идею картины. На наш взгляд, картина самого П. П. Чистякова «Патриарх Гермоген в темнице отказывает полякам подписать грамоту о роспуске народного ополчения, обороняющего Москву» в полной мере отражает вышеуказанным научным требованиям.

До конца жизни П. П. Чистяков (он умер 11 ноября 1919 г.) продолжал заниматься живописью, работать над своей системой, переписываться с учениками, не оставляя мысли о реорганизации художественного образования в стране, предлагая все новые и новые перспективы.

«Я всегда думал о хорошем будущем милой родины, – писал в последние годы жизни замечательный педагог Виктору Васнецову. – Ведь не на болоте же стоит родина. Разгуляется Волга-матушка, унесет плесень наносную, и проглянет солнце бликами, и наступит благодать по всей родине. Так к тому идет» [32].

Таким образом, широта взглядов П. П. Чистякова, его постоянное пытливое изучение натуры, выискивание законов, но не канонов, выделяли его из среды современников. Недаром круг знакомств Чистякова не ограничивался товарищами по ремеслу, он охватывал ученых, философов, музыкантов. Анализ живого наследия Чистякова подтверждает важный вывод: художники-ученые, художники-эрудиты продвигают искусство вперед. Их трудный и горький опыт дает делу развития искусства гораздо больше, нежели иные, блестящие и ловкие по своему исполнению, полотна.

Отечественная война 1812 года всколыхнула волну патриотического движения в России. Все, кто любил родину, были охвачены желанием принять участие в общей борьбе против сильного врага.

Прекрасный подвиг русского народа записан на страницах истории как пример мужества и героизма.

Декабрист И. Д. Якушкин справедливо писал: «Война 1812 года побудила народ русский к жизни и составляет важный период в его политическом существовании. Все распоряжения правительства были бы недостаточны, чтобы изгнать вторгшихся в Россию галлов и с ними двунадесять языцы, если бы народ по-прежнему остался в оцепенении» [33].

Подъем национального самосознания захватил все области искусства. Поэты, драматурги, музыканты и художники обратились к русским национальным сюжетам.

В 1812 году появляется картина А. С. Добровольского, посвященная Кузьме Минину, И. В. Лучанинова «Благословение ополченца», в 1813 – «Расстрел французами русских патриотов в 1812 году» В. К. Сазонова и другие.

Потрясенный событиями подготовки и ведения Отечественной войны А. И. Иванов [12]особенно осознавал свою ответственность художника перед родиной. Он отказывается от заказных работ и всю силу глубокого патриотического чувства вкладывает в произведения, раскрывающие идею победоносной борьбы народа с врагами отчизны. Испытывая небывалый прилив творческой активности, он переживает пору наивысшего расцвета своего таланта исторического живописца. Два крупных произведения с полнотой выразили его гражданское и эстетическое кредо.

Первой по времени явилась картина «Подвиг молодого киевлянина при осаде Киева печенегами в 968 году». Сюжет картины, возможно, взят из книги А. А. Писарева «Предметы для художников…» (1807), где мы читаем: «Печенеги учинили нападение на русские земли, а дошед до Киева, город сей со всех сторон окружили… Голод приводил киевлян в крайность…

А. И. Иванов. Подвиг молодого киевлянина при осаде Киева печенегами в 968 году

Тщетно некоторое малое войско, под предводительством воеводы Претича, быв в сие время на другой стороне реки Днепра, покушались подать помощь… вдруг один юноша вызвался уведомить обо всем Воеводу. Он выходит из города, взяв с собой конскую сбрую, подходит к стану неприятельскому, спрашивает языком печенежским, не видел ли кто ушедшего коня. Печенеги приняли его за своего воина. Юноша… доходит до реки и кидается в нее, переплывает, является в русский стан» [34].