Кристина Ляхова - Мастера иконописи и фрески

Для облегчения понимания сюжета росписи Фунгаи написал в нижней части композиции имена многих изображенных на створке персонажей. В центральной части композиции живописец изобразил пленение Сципионом царя Сифакса. В правой части стоят Сципион и один из его приближенных, Массинис, который просит у полководца милости к Софонисбе, жене царя Сифакса. Слева разыгрывается трагическая сцена: услышав об отказе Сципиона, Массинис принес прекрасной Софонисбе чашу с ядом, которую она решилась выпить, лишь бы избежать позора в плену.

Б. Фунгаи. «Сципион Африканский принимает сдавшегося в плен царя Сифакса». Фрагмент, ГМИИ, Москва

Все три эпизода происходят в разное время, но на росписи они объединены в одну гармоничную композицию. При этом художник руководствовался не стремлением как можно точнее изобразить литературный сюжет, а живописной логикой. Именно поэтому сцена пленения царя Сифакса помещена в центральной части композиции, т. к. является моментом триумфа Сципиона Африканского.

Задний план представляет собой чередование холмов и моря, которое как бы является кулисами для каждого из трех эпизодов. По морю движутся корабли, ветер раздувает их белые паруса. Примечательно, что по мере удаления от берега корабли становятся все меньше и меньше. На холме, служащем фоном для центрального эпизода, раскинуты многочисленные шатры.

Б. Фунгаи. «Сципион Африканский принимает сдавшегося в плен царя Сифакса». Фрагмент, ГМИИ, Москва

Правый и левый эпизоды композиции дополняют изображения зверей. У ног Сципиона Фунгаи довольно точно изобразил оленя и пернатых самых разных пород, но из-за темного фона, на котором они расположены, их довольно сложно различить, тем более определить породы птиц. Пернатые, дополняющие левый эпизод, показаны на светлом фоне (землю в этом месте освещают лучи солнца), поэтому их проще разглядеть. Птицы хлопают крыльями, вытягивают шеи, некоторые, опустив головы, пьют воду в протекающей мимо речушке.

Стремясь к достоверности изображения, художник нарядил всех персонажей композиции в одежды и доспехи римских воинов и полководцев (художник мог их увидеть на монетах, медалях и других предметах, сохранившихся с античных времен). Софонисба, напротив, одета в платье, которое носили женщины эпохи Возрождения.

Роспись Сикстинской капеллы, исполненная Микеланджело, до сих пор восхищает всех, кто хоть раз видел ее. Писатель Стендаль записал: «Не было с тех пор, за все три столетия, ничего, что хотя бы отдаленно напоминало этот подвиг. …он взялся, не зная даже технических приемов фресковой живописи, за огромное это произведение, чтобы признать в нем силу характера, равную грандиозности гения».

Микеланджело Буонарроти — один из наиболее выдающихся мастеров эпохи Возрождения, скульптор, живописец, архитектор, поэт. Его творчество относят к традициям флорентийско-римской школы.

Микеланджело родился в итальянском городе Капрезе, в знатной семье. С детства он решил заниматься искусством. Варки писал: «…Он предпочитал изучению грамматики в школе посещение церквей, где он копировал картины; часто он убегал из школы, чтобы посмотреть, как работают живописцы; и он охотнее проводил время с теми, кто рисует, нежели с теми, кто учится».

Что касается родителей и братьев будущего гения, то они были против увлечения мальчика, неодобрительно отзывались о его рисунках и даже нередко били. Однако это не останавливало Микеланджело. Он все больше укреплялся в решении отдать свою жизнь искусству.

Поначалу он решил, что его призвание — живопись, и в возрасте четырнадцати лет поступил в качестве ученика в мастерскую Гирландайо. Он многому научился у хозяина мастерской. Кроме того, Микеланджело сделал множество копий с рисунков выдающихся мастеров прошлого, которые хранились у Гирландайо.

Мальчику нравилось не просто копировать рисунки прославленных художников, а создавать такие точные копии, чтобы их нельзя было отличить от оригинала. Он делал рисунок на бумаге, а затем натирал ее землей и различными порошками, чтобы она выглядела пожелтевшей, старой. Однажды он даже подменил рисунки в папке учителя на свои и с нетерпением ждал, заметит ли Гирландайо подмену (которую тот, разумеется, все же заметил, так как был талантливым живописцем и прекрасно владел техникой рисунка).