Вера Калмыкова - Сальвадор Дали

В 1922 г. молодой художник участвовал в коллективной выставке Каталонской студенческой ассоциации в барселонской галерее «Дельмо» («Дальмау»). Затем поступил в Высшую школу изящных искусств в Мадриде и поселился в студенческой резиденции при академии (так называлось общежитие). В этот период он познакомился с рядом деятелей испанской культуры, чуть позже составивших ее славу: поэтом Федерико Гарсиа Лоркой и кинорежиссером Луисом Бунюэлем. В то время Дали запоем читал труды Фрейда, жадно учился и знакомился с новыми направлениями в искусстве – дадаизмом, декоративизмом и пуризмом. Дадаисты отрицали рационализм и логику, каноны и стандарты, воспевали иррационализм и бессистемность. Их основной задачей стало эпатировать публику. Декоративисты преследовали цель создавать красивые изображения, лишенные какой-либо содержательной и уж тем более идеологической подоплеки. Они придерживались эстетики кубизма, предпочитая геометрические формы. Пуристы, напротив, отвергали декоративные тенденции кубизма и других авангардистских течений 1910-х гг. и стремились создавать рационалистически упорядоченные, устойчивые и лаконичные формы с минимумом деталей. Так, распространившийся в конце XX в. минимализм – истинное дитя пуризма.

В таком сложном и разнообразном мире происходило становление Дали как художника. Он давал волю своему буйному и эксцентричному нраву, стремился находиться на виду, сознательно становился притчей во языцех. Учился неровно: то получал премию за работу по одному из предметов, то проваливал какой-то другой. Ему довелось пережить основательное увлечение кубизмом. Политическая его позиция была по-прежнему активной, и из-за своих прокоммунистических взглядов он даже оказался в тюрьме и был ненадолго исключен из академии. Однако уже в 1924–1925 гг. он вновь оказывается среди студентов и более того – посещает еще одно учебное заведение, Свободную академию Хосе Моизеса, где осваивает приемы реалистической живописи. Тогда же написана картина «Женская фигура у окна», которую в барселонской галерее «Дельмо» увидел и похвалил Пабло Пикассо, один из крупных авторитетов для Дали. Здесь проявилась идея «магической вещественности» – усиленно точная передача деталей окружающего мира, повышенная четкость художественного зрения, при которой реальность произведения искусства как бы подменяет действительность.

В 1926 г. Дали опубликовал эссе «Сан-Себастьян», написанное под заметным влиянием Гарсиа Лорки. Он утверждал, что художник – «хирург», а искусство – «клиника». «Пациентом» же становится природа, которую здесь подвергают операции. Тогда же Дали побывал в Париже и Брюсселе. В музеях он часами изучал фламандскую живопись. Ему посчастливилось познакомиться со своим кумиром Пикассо (по другим сведениям, это произошло в 1927 г.). В свою очередь, Лорка написал «Оду Сальвадору Дали», в которой есть такие строки:

Успехи вскружили голову и без того тщеславному молодому человеку, и в результате Дали, отказавшийся соответствовать учебной дисциплине, был окончательно отчислен из академии. Но это его не расстроило, поскольку у него уже имелась аудитория – и выставочные залы, и газеты были готовы предоставлять площадки для реализации его идей. Однако у этого ниспровергателя основ имелись и свои принципы: обожая родную Каталонию, он счел своим гражданским долгом пройти военную службу. Находясь в летнем отпуске, успел сделать декорации и костюмы к спектаклю по пьесе Лорки «Мариана Пинеда», поставленному в барселонском театре «Гойя», а также написать поэму «Виноградная гроздь гонится за рыбкой». Работы тех лет предвосхищают переход к сюрреализму.

В следующем программном эссе 1928 г. «Каталонский антихудожественный манифест» («Желтый манифест»), подписанном также двумя другими художниками – Луисом Монтанья и Себастьяном Гашем, – воспевалась антиэстетическая сфера – автомобили, аэропланы, граммофоны, кинотехника, спорт, наука в целом. В том же году (по другим сведениям – в 1929-м) Дали познакомился с Андре Бретоном, что определило его дальнейшее сближение с сюрреализмом.