Олег Сироткин - Противоречие. Перевертыш. Парадокс. Курс лекций по сценарному мастерству

Лектор:Неплохо. Но такой персонаж есть в «Городе грехов» Родригеса.

Слушатель:Он работает в роддоме. Акушер-гинеколог.

Лектор:Он дает жизнь, он забирает жизни. Это интересно. Я знаю реальный случай из жизни: один мой знакомый в 1990-е годы по молодости хотел «заказать» одного конкурента по бизнесу. Он попросил найти ему киллера. Нашли. Звонок в дверь. На пороге маленький, худенький, интеллигентного вида юноша с тоненькими пальчиками, как у пианиста. Сел напротив коммерсанта, они мило пообщались. Осталось впечатление, что он поговорил с сыном профессора консерватории. Что-то подобное, кстати, реализовано Алексеем Балабановым в «Брате». А также в сериале «Убивая Еву». Рекомендую посмотреть. Какие еще есть идеи по поводу киллера?

Слушатель:Киллер с раздвоением личности. Доктор Джекил и мистер Хайд.

Лектор:О! Это интересно. Он убивает. А на следующее утро просыпается и не помнит, где был и что делал. Что-то схожее можно увидеть в фильме «Сердце ангела» Алана Паркера. Но там другой сюжет, так что можно брать идею в разработку. Как видите, одно словосочетание позволяет сочинить историю. Придумайте противоречие и подумайте над тем, как живет ваш герой. Как выглядит его обычная жизнь, кто ему противостоит и каковы перспективы развития истории. И вы получите готовый проект.

Все лучшие фильмы – это картины про людей, которые находятся за пределами общественных норм. Почему? Потому что в этом суть искусства. Оно позволяет в безопасной форме исследовать запретные зоны жизни. Вот почему на киноэкранах так много извращенцев, психов и убийц. Все, что находится за пределами дозволенного, интересует зрителя. Мы предпочитаем не нарушать законы. Мы для этого ходим в кино и совершаем виртуальные трипы в извращенные души. Мы страдаем от насилия, нас расчленяют, убивают и пытают – пока мы сидим в мягком уютном кресле кинозала. Это не оттого, что мы все больны и зациклены на патологиях. Нет. Просто это естественная потребность человека – обретение нового жизненного опыта.

Таково назначение искусства – во всяком случае, одно из назначений – исследование запретных зон. Все остальные жизненные трипы можно делать самостоятельно: можно путешествовать по миру, ездить на байке, пилотировать самолет. Это не нарушает закон. Это в рамках наших возможностей. А вот задушить кого-нибудь, расстрелять или выбросить из окна без последствий не получится. Поэтому можно пойти в кино и прожить жизнь убийцы за два часа, чтобы еще раз убедиться: ни к чему хорошему это не приведет, тебя обязательно поймают и накажут.

Человек есть единство и борьба противоположностей. Отправная точка для создания яркого персонажа – максимально контрастное фундаментальное противоречие, положенное в основу его образа. Шерлок Холмс – гений-аскет, человек тысячи возможностей, которому ничего не нужно. Бродяжка Чарли – бомж с повадками аристократа. Декстер – серийный маньяк на службе у полиции, «хороший маньяк». Уолтер Уайт – наркоторговец, школьный педагог, примерный семьянин, убийца и талантливый химик одновременно. Все знаменитые иконические герои современной культуры – персонажи, содержащие в своем образе противоречие.

«Художественное решение сцены» – лекция о том, как писать и придумывать сцены фильма, чтобы они становились piece of art – произведениями искусства. Этот термин вы не найдете ни в одном учебнике по драматургии. Я услышал его впервые от Юрия Арабова. Для него «художественное решение сцены» – неотъемлемая часть авторского стиля. Он учит «решению сцены» своих учеников и последовательно реализует метод в своем творчестве. Любая кинокартина по сценарию Юрия Арабова – прекрасная иллюстрация данной темы.

Я, в свою очередь, развил идею Юрия Николаевича, выделив пять творческих приемов, посредством которых любую сцену фильма можно сделать как минимум интересной и запоминающейся.

Чтобы пояснить, о чем речь, расскажу случай, который произошел в ходе нашей с Юрием Арабовым совместной работы над телесериалом «Завещание Ленина» (Н. Досталь, 2007). В пятой серии этого проекта есть такая сцена: советский писатель Варлам Шаламов, отсидев, приезжает в Москву и приходит в гости к артистке, которая посещала с гастролями лагерь, где Шаламов «мотал» первый срок по политической статье. (В 1929 году на Соловки действительно приезжали на гастроли артисты.)