Алексей Ерофеев - По теневой, по непарадной. Улицы Петербурга, не включенные в туристические маршруты

Однако, по оценке историков декабризма, Александр Якубович, в отличие от многих других декабристов, не проявил себя в должной степени, так, как подобает настоящему борцу с несправедливостью и беззаконием, каковым значительная часть офицерства считала возведение на трон Николая I, при том, что они уже присягнули его старшему брату Константину. Почему же тогда он, а не кто-либо другой оказался удостоенным увековечивания в названии улицы, расположенной в самом центре города на Неве?

Присмотревшись внимательней к личности Якубовича и к дате наименования улицы в его честь, можно понять символический смысл присвоения этой улице имени капитана Нижегородского драгунского полка.

Приятный внешне, красноречивый, эдакий «Цицерон» для солдат. А они уважали его за заслуженную боевую славу. Его звали «Храбрым кавказцем», поскольку он выполнял опасные поручения генерала Ермолова. Но он был еще и фрондером. Не будучи, как говорится, революционно настроенным изнутри, он фрондировал цареубийством, имея в виду, правда, Александра I, тот, как считал Якубович, несправедливо его обидел, сослав в 1818 г. на Кавказ.

Но именно ему, Якубовичу, 14 декабря 1825 г. выпал жребий в случае надобности захватить императорскую семью. Об этом через десять дней после восстания скажет князь Трубецкой. Сам же Якубович на допросе признается, что он должен был «не взять дворец, а идти с войсками на Дворцовую, или Петровскую, площадь» (так официально именовалась Сенатская площадь. – А. Е. ) и по поручению общества кричать: «Ура, Константин» до тех пор, пока не соберутся Государственный совет и Сенат.

Эти слова противоречат показаниям других участников восстания, которые утверждали, что штурм Зимнего дворца Гвардейским экипажем намечался, и что командовать им должен был Якубович. Другая важная роль боевого плана предназначалась Трубецкому.

Вместе с тем, и Трубецкой, и Рылеев отмечали в Якубовиче задатки бонапартизма и намеревались после прихода к власти принять меры против возможного диктаторства «храброго кавказца».

Теперь совместите даты. Осень 1923 г. – это не только переименование петроградских улиц в честь достойных с точки зрения большевиков деятелей истории и культуры, осень 1923-го – это борьба за власть за спиной у находящегося в Горках, изолированного от большой политики, больного Ленина. Еще в конце декабря 1922 г. В.И. Ленин продиктовал своему секретарю Марии Володичевой письмо, получившее известность как «Завещание Ленина», в котором, в частности, заявил, что: «Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть». В январе 1923 г. уже Лидии Фотиевой он продиктовал своеобразный постскриптум к «Завещанию», в нем Ленин давал характеристики руководителям большевистской партии.

О Сталине говорилось следующее: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам назначить на это место другого человека…».

Можно оборвать цитату на этом месте и вспомнить, что изменение названия улицы происходило в то время, когда председателем исполкома Петросовета был Григорий Евсеевич Зиновьев. О том, что он мог лично «приложить руку» к этому конкретному переименованию, говорит тот факт, что сразу же после смерти Ленина именно Зиновьев стал инициатором переименования Петрограда в Ленинград. Правда, это случится через три с половиной месяца после истории с Ново-Исаакиевской, ставшей улицей Якубовича, но в этом явственно проглядывается любовь Зиновьева к мемориализации вождей.

Необходимо вспомнить, что Григория Евсеевича Сталин ненавидел. Зиновьева дважды исключали из партии, и дважды в ней восстанавливали, но в 1936 г. его расстреляли по делу «троцкистско-зиновьевского террористического центра».

Однако при этом нельзя забывать другое, что в борьбе за лидерство в партии в период болезни Ленина, да и после его смерти, Зиновьев вступил в союз со Сталиным против Троцкого. В случае победы Сталина, Якубович, как человек с диктаторскими наклонностями, к тому же «храбрый кавказец», был весьма подходящей фигурой для пропаганды диктатуры пролетариата в виде вождизма одного человека – кавказца Джугашвили-Сталина.

Присвоение улице, расположенной неподалеку от бывшей царской резиденции имени «храброго кавказца», выглядит в свете вышесказанного более или менее объяснимым. Иных причин выбора имени этого человека для улицы, ближайшей к месту восстания декабристов, не видно. Тем более, что Якубович оказался единственным из декабристов, не отправленных на виселицу, чье имя оказалось увековеченным в названии улицы города на Неве.