Ирина Сергиевская - Москва романтическая

Сохранилось любопытное описание обряда по «освидетельствованию» новопоставленного «князь-папы». Как пишет историк Шмурло, выборы нового патриарха всешутейшего собора в 1718 году были кощунственной пародией на церковный чин избрания патриарха всея Руси. Выборы происходили при закрытых дверях, аналогично папскому конклаву; избранного главу собора сажали на прорезанное кресло для отхожего места и ощупыванием органов проверяли его пол, затем по-латыни провозглашая: «Священническое достоинство имеет!» По преданию, аналогичный обряд существовал и при избрании римских пап и основывался на легенде о папессе Иоанне.

Глава Преображенского приказа розыскных дел, Сибирского и Аптекарского приказов Ф.Ю. Ромодановский

Молодой царь Петр в голландской одежде – основатель «шутовского ордена».. В такой одежде он руководил шествием собора

Выбранного «князя-папу» сажали в ковш и несли «понтифика» в сопровождении всего собора в дом, где его раздевали и опускали голым в гигантский чан, полный пива и вина. «Князь-папа» плавал в ковше. Гости, мужчины и женщины, принадлежавшие к высшим боярским фамилиям, в обнаженном виде, пили вино из этого чана и распевали непристойные песни на церковные мотивы.

Историк Валишевский пишет: «Шутовским кардиналам строго воспрещалось покидать свои ложа до окончания конклава. Прислужникам, приставленным к каждому из них, поручалось их напаивать, побуждать к самым сумасбродным выходкам, непристойным дурачествам, а также, говорят, развязывать им языки и вызывать на откровенность. Царь присутствовал, прислушиваясь и делая заметки в записной книжке».

Князем-кесарем собора был Федор Юрьевич Ромодановский. Петр звал его также «королем» и «пресветлым царским величеством», именуя себя «холопом и последним рабом» князя. Во время отъезда Петра за границу князь-кесарь по царскому поручению управлял Москвой, был окружен монаршими почестями и «жаловал» Петру все его воинские звания. После смерти шутовского монарха титул «кесаря» перешел к его сыну Ивану.

Жена младшего Ромодановского, Наталья, постоянно разыгрывала роль древней русской царицы, облекалась в костюм старинного русского покроя, принимала с достодолжною важностью все смешные почести, ей воздаваемые. Наталья была сестрой царицы Прасковьи Салтыковой, которая с удовольствием выступала со своими фрейлинами «в смехотворной процессии свадьбы князь-папы».

Большинство «заседаний» собора представляли собой пародии на христианские праздники. Так на первой, строгой, неделе Великого поста «всепьянейший собор» Петра устраивал «покаянную» процессию. «Его всешутейшество» выезжал, окруженный своими сподручниками в вывороченных полушубках, на ослах, волах или в санях, запряженных свиньями, козлами и медведями. Пьянство среди них именовалось «Ивашкой Хмельницким», а разврат – «Еремкой».

Андрей Бесящий (А. М.Апраксин) – брат царицы Марфы Матвеевны, с нецензурным прозвищем Починихуй Опраксин

Участник «всешутейшего собора» Яков Тургенев

Особыми членами собора были женщины. Иерархия среди них была такой: высшим титулом был «княжна-игуменья», до 1717 года ею бессменно была Дарья Ржевская, а потом Анастасия Голицына, женщины самых древних аристократических родов. Затем шли «архиигуменьи», «игуменьи», «диаконисы» и «монахуйни» («монахини»). Помимо этого, к участию в соборных действах привлекались жены «служителей Бахуса».

Маркантонио Раймонди. «Бахус». Гравюра. XV век

А. Матвеев.

Портрет княгини А.П. Голицыной. 1728 г.

Описания скандального «всешутейшего собора» присутствуют в исторических работах В. О. Ключевского, в произведениях Алексея Толстого «Петр I» и «Антихрист», в романе Дмитрия Мережковского «Петр и Алексей», а также в комедии Григория Горина «Шут Балакирев».