Ян Мортимер - Средневековая Англия. Гид путешественника во времени

Разницей между средневековой и современной личной гигиеной можно объяснить лишь небольшую часть физических страданий. Намного более серьезные факторы – плохое питание, антисанитария (в частности, близость фекалий и гнилого мяса), паразиты и общее жизненное пространство. Как бы часто вы ни мылись, само присутствие других людей вокруг неизбежно приводит к распространению болезней, как и в наше время. Даже если вы отрешитесь от мира и уйдете в монастырь, это может вас не спасти. Более того, от этого может стать даже хуже, потому что монахи едят, молятся, поют, спят и работают очень близко друг к другу Ожидаемая продолжительность жизни монахов в городских монастырях Вестминстера и Кентербери примерно на пять лет меньше, чем у людей, живущих вне монастырей [71]. Если вы монах или живете поблизости от города, это может пагубно сказаться на продолжительности вашей жизни, несмотря на хорошую санитарию и намного лучшее питание.

Вы не представляете, насколько разрушительное воздействие на общество способна оказать болезнь. Когда вы увидите людей, пожранных изнутри, словно в них поселилось какое-то невидимое существо, когда посмотрите на лица матерей и отцов, чьих младенцев, которых они только вчера целовали на ночь, рвет кровью, то, может быть, начнете хоть чуть-чуть представлять. Если же вы попадете в Англию 1348 года, то быстро избавитесь от всяких иллюзий, что хоть кто-нибудь может пережить эту ужасную болезнь, и окажетесь лицом к лицу с вполне реальной перспективой гибели человечества. Многие действительно верили, что Бог оставил род людской. Вот тогда вы по-настоящему поймете, насколько разрушительна чума.

Великая чума (термин «Черная смерть» появился только в XIX веке) – это одно из ужаснейших событий за всю историю человечества, сравнимое разве что с мировыми войнами. Она появилась в Восточном Средиземноморье в 1347 году, добралась морскими путями до Франции, Южной Испании и Италии, а к августу 1348 года по континенту достигла Англии. Чума сильнейшим образом потрясла общество. Она уничтожила огромную часть населения, целые районы страны обезлюдели. Четко обозначила все ограничения и профессиональной, и любительской медицинской помощи. Ни один доктор, ни одно лекарство не могли помочь жертвам; никто не мог ухаживать за умирающими, чувствуя что-то, кроме отвращения и отчаяния. Наконец, чума показала, насколько неадекватна система «трех сословий». Если «те, кто молятся», не смогли защитить народ, а «те, кто сражаются», просто сбежали, почему «те, кто работают», должны их кормить? Ко всему прочему, чума еще и заставила всех пересмотреть отношения между Богом и человеком. Эта ужасная болезнь поражала не только грешников, но и невинных. Если чума – тоже творение Бога, то он неразборчив в своих суждениях.

По свидетельству папского лейб-медика Ги де Шолиака, наиболее смертоносна чума в первые два месяца эпидемии – постоянная высокая температура и кровохаркание. Она убивает за три дня, иногда – за несколько часов. Затем первая стадия проходит, и наступает вторая, чуть менее страшная. При ней тоже держится постоянная высокая температура, но, кроме этого, в паху и подмышках начинают расти нарывы и черные бубоны. Бубонная чума убивает за пять дней. Те, кто подхватил чуму во время первой волны, могут умереть за ночь. Бывало так, что больные ложились спать и уже не просыпались. Им повезло. Если вы почувствовали, что что-то не так, и у вас начала подниматься температура, то поднимите руку и прощупайте подмышку. Если возникли болевые ощущения, то вам осталось жить несколько часов.

Часто цитируемая цифра о трети погибших – «треть всех людей в мире», как писал хроникер-современник Фруассар, – возможно, заставила вас предположить, что две трети населения пережили болезнь. Это не так. Заразившись чумой, вы, скорее всего, умрете. Выжили в подавляющем большинстве те, кто не заразился благодаря некоей природной или генетической защите или, может быть, удаче. Если чума добирается до монастыря, то умирает половина монахов, иногда – больше. В Питерборо, графство Нортгемптоншир, умерло тридцать два монаха из тридцати четырех. В Хейвуде, графство Уорикшир, осталось всего три монахини из пятнадцати. Стремительно распространяются страшные слухи – что в некоторых городах люди умирают десятками тысяч, а в Бристоле уже умерло девять десятых всего населения. Вся страна охвачена паникой. Никто не может сказать, сколько на самом деле погибло народу. В Лондоне каждый день хоронят по двести человек. Клерки, составляющие епископальные реестры, лучше всего могут оценить масштабы смертности: они, по крайней мере, видят, сколько умерло священнослужителей. В епархиях Йорка и Линкольна в 1348–1349 годах умерло сорок процентов всех приходских священников – некоторые из них заразились, соборуя умирающих прихожан. На дальнем юго-западе, в Херефордшире, цифра еще выше – почти пятьдесят процентов. Крестьянам пришлось не лучше: наполовину вымершее поместье – обычное дело. Умерло пятьдесят пять процентов арендаторов земли в двадцати двух поместьях, принадлежащих аббатству Гластонбери; сорок три процента арендаторов в трех поместьях в Эссексе; тридцать девять процентов арендаторов земли епископа Винчестерского. Чтобы сопоставить масштабы, вспомните, что всего шесть процентов взрослых мужчин Великобритании погибли за четыре года Первой мировой войны а общая смертность составила и вовсе 1,55 %. [72]