Ростислав Рыбаков - Индия. 33 незабываемые встречи

По накалу и бескомпромиссности этот бой был сродни гладиаторскому.

Как же сформировалась эта незаурядная личность? Что за странное для Индии учение принес он на этот героический бой?

Родившийся в 1824 году, Дайянанда был выходцем из брахманской шиваитской семьи; отец его был, видимо, банкиром и наследственным начальником гарнизона в маленьком городе. До-монашеское его имя, по-видимому, Мулыпанкар Тивари, хотя сам он неоднократно и в категорической форме отказывался назвать себя и своего отца. Точное место его рождения также не удается пока установить точно, исследователями высказываются лишь предположения, хотя несомненно, что он происходил из Гуджарата.

Согласно легенде, первые сомнения в необходимости идолопоклоннических обрядов появились у Дайянанды еще в детстве, когда, оставшись в храме Шивы в священную ночь Шиваратри, он увидел, что крысы поедают жертвоприношения, оставленные у статуи Бога. Осознание того, что не Бог под покровом ночи снисходит к предложенной ему верующими еде, а мерзкие твари, и того, что величественная статуя не Бог, а бездушный камень, имело результатом резкое столкновение мальчика с родными. Такой «стихийный материализм» вообще очень характерен для Дайянанды. Много позднее, когда он услышит о понятии «чакры», его реакция будет похожей – выловив плывущий по реке труп, он бесстрашно взрежет его и «убедится», что никаких чакр нет.

Мучимый вопросами бытия и, видимо, чувствуя себя неуютно в ортодоксальной семье, он в 1846 г. уходит из дома, чтобы навсегда забыть о его существовании. В течение десяти лет он скитается по Индии, общается со странствующими святыми, испытывает множество трудностей и лишений и, наконец, едва не погибает в ледяных водах Гималаев.

Есть, правда, эффектная, но вряд ли достоверная легенда о том, что в этот же период Дайянанда принимает участие в Великом восстании 1857 г. Сути его характера это не противоречило бы.

Известно, что период с I860 по 1863 гг. Дайянанда проводит в Матхуре. Там, в качестве ученика слепого гуру Свами Вираджананды, он овладевает всеми глубинами науки, казалось бы, весьма далекой от его яростного темперамента – санскритской грамматикой. Но именно эти знания, полученные великовозрастным и многоопытным учеником от вроде бы замкнутого во тьме слепоты ученого, станут впоследствии мощным оружием пламенного реформатора.

После трехлетнего курса грамматики Дайянанда вновь пускается в путь. Но теперь этот трибун, проповедник, лектор, не упускающий возможности сразиться с ортодоксальными пандитами. Он обращаеся к священным текстам, он громит своих оппонентов цитатами, он говорит на санскрите так, что, якобы, забывает даже свой родной гуджарати. Пройдет несколько лет и по совету других реформаторов он выучит хинди и будет говорить на этом языке простых людей, что сразу же неимоверно расширит его аудиторию.

Он верен себе– отправившись в 18б7 г. в священный Хардвар, где проводилась очередная Кумбх Мела, великое празднество, на которое сошлись миллионы верующих и неисчислимое множество всяких садху, при дороге, по которой шли паломники, он поставил палатку и водрузил над ней флаг с вызывающей надписью– долой ересь! Любопытствующие заглядывали в палатку, а там, всегда окруженный пилигримами, напористо проповедовал Дайянанда. По словам австралийского индолога Д. Йорденса, в этой проповеди отвергалось всё то, из-за чего и стали знаменитыми и Хардвар и Кумбх Мела – поклонение идолам, легенды Пуран, мифы об инкарнации, сектантство, святость Ганга.

Ортодоксы почувствовали опасность и решили сокрушить неистового критика – причем не только словом, но и силой (есть сведения о нескольких покушениях).

Свалившаяся ли на него двусмысленная известность, или то, что он к тому времени проштудировал две великие книги человечества – Библию и Коран (обе в переводе на хинди) – но что-то подвигнуло Дайянанду на более активное использование печатного слова и на изложение своих шокирующе нестандартных взглядов на индуизм в форме книги. Сказалось, видимо, и личное знакомство с крупнейшими религиозными реформаторами во время его триумфальных выступлений в столице Британской Индии Калькутте и в Бомбее.

В 1874 г. Свами публикует свой важнейший труд «Сатьяртха Пракаш» («Свет истины»), в котором суммирует основные идеи, выработанные им в бесчисленных дискуссиях. Исходная мысль книги, вроде бы, не должна была вызвать возмущения высоколобых пандитов, все еще существовавших в нереальном средневековом мире – Дайянанда со всей страстностью, на какую он был способен, отстаивал абсолютную непогрешимость Вед. Более того, писал он, в Ведах заключена мудрость и все знания, как уже полученные, так и еще скрытые. Огнестрельное оружие, паровозы, химическая формула воды, новейшие достижения медицины – обо всем этом якобы уже сказано в Ведах и лишь неправильно интерпретировалось до сих пор. Более того, «политические события современности и то, что происходит в будущем, описаны в санскритских сочинениях». Экстравагантность его позиции этим, однако, не исчерпывалась. Провозгласив этот тезис (по мнению некоторых из знавших его – в чисто пропагандистских целях), он решительно отбросил все остальные священные тексты как «испорченные человеком» и, следовательно, не идущие от Бога. А уж дальше он не оставлял камня на камне от привычного пандитам индуизма, резко и едко критикуя политеизм, догмат об аватарах, практику идолопоклонства и, вслед за другими реформаторами, обличал многие традиционно практиковавшиеся церемонии, обычаи, выступал против детских браков и (с оговорками) за вторичное замужество вдов. С позиций разума и здравого смысла он высмеивает рассказы о чудесах, посвящая этому десятки страниц своей книги, с почти атеистической непримиримостью разбирает всевозможные популярные легенды и истории, находит вполне рационалистические объяснения каждому «чуду», умело обнажая обман жрецов-брахманов, спекулирующих на религиозных чувствах верующих.