Мишель Каплан - Византия

у Киликийских Врат зажигала огонь в определенные часы. Каждому часу соответствовало различное сообщение. Таким образом, император в тот же день был предупрежден о характере и значимости арабского вторжения. Хорошо организованной императорской почте, без сомнения, потребовалось бы четыре или пять дней на преодоление того же расстояния по пересеченной местности, прежде чем новость была бы доставлена властям. Халиф аль-Мамун настойчиво просил императора Феофила прислать ему Льва Математика в Багдад, где строился Дом Мудрости, для преподавания там эвклидовой геометрии. Но Феофил ему отказал: он опасался лишиться ученого, способного к решению стратегически важных задач.

Если не считать аристократов, которые вели особый образ жизни, и монахов, распорядок дня которых был регламентирован уставом монастыря и соблюдался довольно строго, обычное времяпрепровождение рядового византийца, за исключением праздничных дней, подчинялось естественному природному ритму. В течение светлого времени суток они занимались в основном двумя основными делами: работой и приемом пищи. Количество застолий ограничивалось, как правило, двумя: это легкий завтрак по утрам и обед, который устраивали вечером, после рабочего дня. Некоторые авторы упоминают также завтрак на рассвете — «то, что едят раньше», перед тем как приступить к ежедневным трудам. Остальная часть дня посвящалась работе: в сельской местности — в полях, а в городе — в мастерских или в лавках. Продолжительность работы изменялась в зависимости от времени года, в деревне она зависела от сельскохозяйственного цикла. В городе для освещения использовались масляные светильники или свечи, слишком доро-

гостоящие и одновременно недостаточно яркие, чтобы можно было нормально выполнять работы, характерные для большинства профессий. При этом освещении можно было посвятить свободное время играм, которым предавались почти все представители аристократии, или заниматься чтением.

Однако в городе распорядок дня зависел также и от других обстоятельств. Во-первых, здесь больше, чем на селе, требовалось, чтобы каждый имел профессию и трудился в течение полного рабочего дня; полагалось иметь и крышу над головой, чтобы заниматься ремеслом. Хотя городское освещение было примитивным или вовсе отсутствовало, но не все с наступлением темноты возвращались к себе домой (если этот дом был), чтобы спать. Проституцией занимались в основном (но не обязательно) ночью. Однако эти женщины были единственными представительницами своего пола, которые находились на улицах на исходе дня. Зато днем в городе встречалось много женщин, особенно тех, кто трудился в мастерских. Имелись и другие занятия, к которым приступали в самое разное время. В «Книге эпарха» (префекта) Константинополя, датированной 912 годом, целая глава посвящалась кабатчикам. Там указывалось, что им не позволяется в дни самых больших праздников и по воскресеньям открывать их заведения до второго часа дня и продавать кому бы то ни было вино или пищу. Ночью, со второго часа, им полагалось запереть двери и погасить свет, чтобы завсегдатаи, проводившие там весь день и желавшие возвратиться ночью, чтобы продолжать пьянствовать, не начинали драки и прочие насильственные действия.

Кабатчики впускали посетителей обычно в первый час дня. Однако по воскресеньям и во время религиозных праздников, в которых участвовало

множество народу, питейные заведения открывались на час позже, так как «первый час» — это час главной службы в храмах. Ограничивая время ночной работы этих заведений, эпарх пытался навести порядок в городе. Ясно, что ночные попойки происходили постоянно, по крайней мере в столице.

С 321 года Константин постановил, что воскресенье должно быть праздничным, нерабочим днем. Этому решению предшествовали попытка (впрочем, весьма робкая) ввести в империи христианство, а также его собственное вероятное обращение в эту новую веру. Но это постановление императора скорее благоприятствовало культу «Непобедимого Солнца» — Митры, ярым последователем которого он был и с которым идентифицировался как император. В календаре, соотносившемся с планетами, днем Солнца являлось именно воскресенье (по-английски воскресенье — Sunday, день Солнца). Переход к христианству как к государственной религии в IV веке происходил довольно спокойно. В день Господа группы христиан собирались в епископской базилике на главное богослужение. День являлся нерабочим, хотя можно сомневаться, что воскресный отдых соблюдался всегда и везде. Самые крупные религиозные и гражданские праздники также объявлялись нерабочими, и можно предположить, что число рабочих дней ненамного превосходило 280, по крайней мере в Константинополе. Оплата начислялась согласно отработанным дням, какой бы ни была их длительность. Таким образом, праздничные дни не оплачивались. В житиях святых есть множество примеров того, как святые порицали тех, кто не соблюдал священных дней.