Борис Носик - Прогулки по Парижу с Борисом Носиком. Книга 2 - Правый берег

Весной 1874 года Павел Третьяков заказал Репину портрет Ивана Сергеевича Тургенева. В одном из апрельских писем Репин рассказывает, что он писал портрет с утра до полудня, но стареющему Тургеневу собственная голова не понравилась (кто ж в этом возрасте нравится самому себе?). Тургенев сказал, что у него на портрете «вид старого развратника, да и улыбка какая-то наглая». «А между тем неплохо было написано», – растерянно отмечает Репин. Третьякову, впрочем, портрет тоже не понравился. В конце концов портрет купил Мамонтов, и нынче он в Третьяковской галерее. Осенью того же года ателье Репина посетил великий князь-наследник, будущий император Александр III. Он позднее и купил картину «Садко», но до этого Репин с ней еще немало намучился и ее люто возненавидел. Репин получил за эту картину звание академика (сейчас она в Русском музее в Питере). Летом 1876 года Репин смог наконец покинуть Монмартр… А в доме № 54 по рю Лепик жил бедняга Винсент Ван Гог со своим преданным братом Тео.

У дома № 75 можно увидеть настоящую мельницу. Их было три десятка на Монмартре, осталось только две (вторая – на углу рю Лепик и улицы Жирадон), но эта – самая знаменитая (внутри у нее целы все мельничные механизмы), прославленная бесценными полотнами, вошедшая в легенду Лепешечная мельница,«Мулен-де-ла-Галет» (Moulin de la Galette). Она была построена в 1622 году, а с начала XIX века принадлежала семье Дебре. В 1814 году молодые мельники четыре брата Дебре отчаянно защищали свою мельницу, а может, весь Монмартр и, по их понятиям, всю Францию, во всяком случае – своего бравого императора. Хотя это произошло сравнительно недавно, существует несколько туманных версий происходившего. По одной из них, все четыре брата пали в бою с пруссаками. По второй, более романтической, погибло три брата, а четвертый, Пьер-Шарль, чтобы отомстить захватчикам (по моей версии, освободителям), стал, уже после объявления перемирия, стрелять по русской колонне. Казаки убили его и, разрезав на четыре части, прибили к крыльям мельницы. Ночью супруга отцепила его и захоронила в могиле его братьев на маленьком погосте у церкви Сен-Пьер-де-Монмартр. Историки утверждают, что на самом деле этот Пьер-Шарль Дебре был убит у себя дома мародерами (слово французское, хотя профессия международная). Что до его жены, то она умерла еще раньше. Сообщая эти факты, Реймон Понфийи, автор замечательного «Русского путеводителя по Франции», высказывает предположение, что рождение легенды о четвертом брате Дебре свидетельствует о том, что казаки сумели нагнать страху на французов. Однако доподлинно известно и то, что французские дамы бесстрашно бросались в объятия этих варваров (иногда даже бесплатно). Из немногих казацких добродетелей (или пороков) парижане отметили в первую очередь решительность и торопливость. Не слишком надежная «историческая» надпись на здании бывшего кабака в доме № 6 на монмартрской площади Тертр гласит:

«30 марта 1814 года казаки пустили здесь в оборот свою прославленную присказку “бистро”, и тогда на холме появился достойный прародитель наших бистро».

Итак, если верить этой надписи, французское «бистро» происходит от русского «быстро» – легенда не хуже всякой другой. Да и происхождение французского жаргонного выражения «трахаться по-казацки», или, более интеллигентно, «иметь по-казацки», тоже производят от казачьих обычаев той весны. И то и другое в сознании французов в большей степени связано с Монмартром, чем с Пале-Руайяль (во всяком случае, торговый Монмартр не упустил возможности сделать себе на этом анекдоте рекламу и украсил свою главную площадь забавной надписью).

Что же до мельницы «Мулен-де-ла-Галет», то потомок героических Дебре открыл в ней в 1860 году танцплощадку, на которую позднее зачастили Тулуз-Лотрек, Ван Гог, Утрилло, Ренуар и другие. И все они, конечно, рисовали этот уголок Монмартра, а знаменитое полотно Ренуара «Бал в Мулен-де-ла-Галет» и нынче можно увидеть в Музее д’Орсэ.

Если на перекрестке за мельницей свернуть влево, то можно через авеню Жюно добраться до улицы Жирардон. Но не спешите – и самый проход Лепик – Жюно, и авеню Жюно навевают немало трогательных воспоминаний: истинный Диснейленд для интеллигентного странника. Мощеный этот проход огибает скалу, находившуюся на пустыре, который называли некогда «маки Монмартра». Здесь мирно махали крыльями монмартрские мельницы, но ночью здесь лучше было не появляться. Еще и в начале XX века, если верить биографам Амедео Модильяни, эти заросли бурьяна продолжали называть «мак и », то есть заросли, чаща, а в переносном смысле – любые дебри (даже во Франции есть свои дебри, и даже во Франции были в минувшую войну, хотя и немногочисленные, партизаны в маки). Возле старинного прохода на авеню Жюно любители традиционной французской игры в шары («петанк») устроили себе сейчас площадку (платную!).