Барбара Аутланд Бейкер - Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба

Нам с Майклом не удалось уговорить Арнольда принять участие в тренинге, но Майкл был его врачом и однажды сказал Арнольду:

– Барбара уйдет от тебя, если ты не сможешь удержать ее возле себя.

Позже Майкл так описывал реакцию Арнольда на свои слова:

– Обычно он был настолько во всем уверен, что никого не слушал. Но в тот раз я точно зацепил его – Арнольд не сказал ничего в ответ, развернулся и ушел.

Для меня уже было неважно, какая судьба ждала нас с Арнольдом, – я была готова пережить новый опыт, даже если мне и придется заплатить за тренинг из собственного кармана. Тогда же, в январе, я посетила первую часть семинара, который проходил в Выставочном центре Лос-Анджелеса. Вечером в пятницу, приехав домой после первой части тренинга, я прильнула к Арнольду и ощутила, как внутри дает о себе знать какая-то новая для меня энергия. Почувствовав прилив сил, я настроилась на то, чтобы полностью посвятить свой следующий день получению новых знаний и ощущений, и рано утром, пока Арнольд спал, уехала на тренинг. Сейчас я могу сказать, что тот субботний день перевернул все мои представления о себе.

Вернувшись поздно вечером домой, я застала заболевшего гриппом Арнольда, и его болезнь не особо располагала к задушевной беседе. Но после прохождения тренинга я могла позволить себе спокойно подождать момента, когда Арнольд поправится и мы сможем с ним поговорить. Надо сказать, что мы с Арнольдом могли говорить абсолютно на любые темы, и это, с моей точки зрения, было самой сильной стороной наших отношений. А сколько новых тем для разговоров появилось у меня после тренинга! Но тогда, к сожалению, Арнольд был болен и не мог меня выслушать.

Главные проблемы, которые мне открылись на тренинге, были связаны с моими родителями. Согласно преданиям семьи, мать с отцом хотели родить мальчика, но у них раз за разом появлялись девочки, и я была их последней надеждой на рождение сына. Словно нарочно, у родителей вместо Поля родилась Паула, вместо Давида – Марианна, а вместо Роберта – я. По всему выходило, что своим появлением на свет я испортила все планы родителей и каким-то непостижимым образом приняла на себя роль не родившегося сына – Бобби. Ну а к тому моменту, когда родилась Салли и надежды родителей на сына потерпели окончательное и бесповоротное поражение, отец подвел итог:

– Каре всегда бьет фул-хаус!

Шутки шутками, но только на тренинге я осознала последствия разбитых родительских надежд. Когда, с поднятой вверх рукой, я отвечала на вопросы своего тренера относительно влияния родителей на меня и он задал мне вопрос: « Барбара , кто ты для своих родителей?» – я словно перенеслась назад во времени.

– Я не Барбара, я Бобби, – ответила я смущенно.

«Я Барбара, я Бобби, я Барбара, я Бобби» , – вихрем проносились мысли у меня в голове, и я стояла там, в зале, удивленная до глубины души.

– Боже мой, так вот что произошло со мной! Я стала образом идеального сына для своих родителей, – поделилась я с аудиторией снизошедшим на меня озарением. Неожиданно для самой себя я начала видеть картины с каким-то сорванцом, который насаживал червяка на крючок, косил лужайку, играл в мяч, ставил палатку, получал хорошие оценки в классе – и делал все это из страха не оправдать надежды родителей. По моему лицу текли слезы, и я осознала, что прожила всю свою жизнь словно в наказание за то, что имела смелость родиться девочкой. Самой судьбой мне предназначалось быть сыном, и я, по сути дела, отказалась от своего настоящего пола. Поэтому я жила так, чтобы мои родители не разочаровались в «сыне», но при этом я не знала, кто такая Барбара. Стоя в аудитории словно призрак Барбары, я начала понимать все тяжести, которые выпали на мою долю и из-за которых я не могла жить жизнью девушки. Как только мне открылась истина относительно моей жизни, я почувствовала себя свободной и живой. Там, в зале, перед двумя сотнями абсолютно незнакомых мне людей я стала женщиной, скинув с себя оковы надежд моих родителей на сына.

Позже, уединившись в спокойном месте, я пересмотрела всю свою жизнь с позиции открывшейся мне истины и поняла, с каким отчаянием я стремилась соответствовать ожиданиям родителей. Хорошенько поразмыслив над новыми для меня фактами, я, кажется, нашла выход из этой парадоксальной ситуации двойственного существования. В то время пока я сидела, погруженная в свои мысли, слезы лились у меня ручьем, и это были слезы девочки, снявшей груз со своей души, и одновременно слезы напуганной женщины, принимавшей у нее эстафету.