Дэвид Шилдс - Сэлинджер

«Тут вы правы, – сказал он, – и, возможно, у нас есть и другие сходства. Спасибо за мартини».

Шейн Салерно: После «16-го дня Хэпворта 1924 года» Сэлинджер никогда больше ничего не публиковал. Клэр Дуглас стала психологом-клиницистом, писательницей и поклонницей К. Г. Юнга. Она прошла курс обучения в Нью-Йоркской ассоциации психоанализа и успешно заново создала свою жизнь. В сущности, по состоянию на 2013 год, она опубликовала книг больше, чем ее бывший муж. Она читает лекции и пишет книги и статью о Юнге и психологии женщин. Все, что сделано ею, совершенно не связано с тем, что когда-то она была женой Дж. Д. Сэлинджера. Она никогда не рассказывала о нем под запись. Биографическая заметка 2013 года о Клэр Дуглас заканчивается так: «Она глубоко благодарна за то, что живет и по-прежнему занимается психологической практикой в доме, который стоит на обрыве, с которого открывается вид на Тихий океан».

После развода: Сэлинджер в спальне, апрель 1968 года.

Дж. Д. Сэлинджер(«Над пропастью во ржи», 1951 год):

Пропасть, в которую ты летишь, – ужасная пропасть, опасная. Тот, кто в нее падает, никогда не почувствует дна. Он падает, падает без конца. Это бывает с людьми, которые в какой-то момент своей жизни стали искать то, чего им не может дать их обычное окружение. Вернее, они думали, что в привычном окружении они ничего для себя найти не могут. И они перестали искать, даже не делая попытки что-нибудь найти.

Шэрон Стил: 27 декабря 1966 года Сэлинджер снова пишет Майклу Митчеллу. В этом письме Сэлинджер изливает свою ненависть к Нью-Йорку, городу, в котором он чувствовал себя потерянным. Все места, которые он любил, исчезли, за исключением Музея естественной истории. Впрочем, в другой жизни, до того, как битники и хипстеры заполонили округ Кингз в Калифорнии, Сэлинджер хочет обследовать Бруклин. У него есть слабая надежда на то, что он встретит старого хасида «прямо из XVIII века, который пригласит его в дом, накормит супом и напоит чаем». Затем Сэлинджер пускается в рассуждения о том, как трудно найти любовь после того, как человек потерял ее. Он пишет Митчеллу: «Человека не сотрешь из памяти, как и он не сотрет в своей памяти тебя».

Том Вулф: Чарли Портис – писатель, автор книг «Настоящая смелость» и «Пес Юга». До того он работал репортером New York Herald Tribune . Мы работали там одновременно [в начале 60-х годов]. Помню, что Чарли рассказывал мне о том, что его послали в Конкорд, Нью-Гэмпшир, с заданием написать какой-то политический репортаж. Он летел обратно в Нью-Йорк одним из маленьких самолетов, совершающих стыковочные рейсы. Самолетик был винтовой. В салоне прямо перед Чарли сидели двое – один на откидном сиденье по одну сторону от прохода, другой – на таком же сиденье по другую сторону от прохода. Оказалось, что эти люди знакомы друг с другом. Из-за шума двигателей им приходилось почти кричать. Один из них сказал: «Будь я проклят. Джерри! Да я не видел тебя целую вечность! Как у тебя дела?»

И тут до Портиса дошло, что перед ним Дж. Д. Сэлинджер, который встретился с приятелем едва ли не впервые за последние десять лет жизни. Чарли, как любой хороший репортер, вцепился в возможность, представившуюся ему в самолете, который летел со скоростью миля в минуту.

Когда самолет совершил посадку, Чарли подошел к Сэлинджеру, отчасти, просто чтобы удостовериться в том, что это – действительно Дж. Д. Сэлинджер. Чарли сказал: «М-р Сэлинджер», и тот человек обернулся. Чарли представился: «Меня зовут Чарли Портис. Я работаю в New York Herald Tribune . Мне довелось сидеть за вами в самолете». По словам Чарли, продолжать ему не удалось. Сэлинджер побледнел.

Сэлинджер сказал: «А не следовало бы. Не следовало».

«Представляешь? Не следовало. Этот малый выглядел просто жутко», – сказал мне Чарли [472].

Этель Нельсон: После переезда Джерри наибольшую боль мне причинил визит в его новый дом. Я приехала к нему с матерью. У него был старый дом, где росли его дети, а потом он переехал в новый дом, стоявший через дорогу от старого. В его новом доме было большое крыльцо и подъездная дорожка к дому, так что он мог выходить на крыльцо и смотреть, кто подъезжает к дому. Он крикнул нам, чтобы мы уезжали и никогда больше не приезжали к нему. Я сказала: «Джерри, мы приехали от Красного Креста. Ты всегда делал взносы». И он ответил: «Если приблизитесь ко мне, я буду стрелять в землю прямо под вашими ногами». В руках у него было ружье. Он не хотел, чтобы в его владения входили люди. Он сказал: «Подождите. Я зайду в дом, выпишу чек и брошу его вам». Эти слова показывали, насколько сильно он перестал доверять людям. И это было больно, поскольку мы всегда были друзьями [473].