Том Рейсс - Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма

В переписке с Комитетом Дюма также настаивал, чтобы народные представители задумались о том, сколько и какой провизии потребуется его солдатам для успеха операции. Он даже детально описал, как интендант должен хранить и перевозить все грузы в экстремальных климатических условиях высокогорья. Дюма запрашивал 300 тысяч патронов, «пушки с 500 выстрелами [625]для каждой, 2 тысячи бойков ударника и около двадцати ракет». Он также заявил, что отчаянно нуждается в материалах для постройки укрытий, зарядных ящиках для артиллерии, двенадцати тысячах ружей и большом количестве пороха.

В конце письма, как будто желая защититься от неизбежных обвинений в предательстве, Дюма даже поведал Комитету общественного спасения об особенностях стиля своих донесений:

Обращаясь к министру [626]подобным образом, я не имел намерения уклончиво отвечать на ваш декрет. По природе своей я слишком честен и умею говорить только напрямик. Я хотел сказать правду, а не искал способ уклониться от выполнения ваших приказов.

Сколь бы хорошей ни казалась новость о колпаках и деревьях свободы в Турине, она не отражала истинного положения дел. Ведь большинство населения провинциального Пьемонта крайне слабо увлекалось французским патриотизмом. Многие местные жители оставались радикальными монархистами, как по территориальным, так и по политическим причинам: прежде всего, людям не нравится, когда их завоевывают, а во-вторых, здесь было много верующих, а следовательно, консерваторов. Дворянство и священники входили в число самых отчаянных хулителей Французской революции. Представители высших классов были преисполнены симпатией к контрреволюции, а потому оказали радушный прием брату короля Людовика и многим французским аристократам-эмигрантам.

В мартовских и апрельских письмах к Комитету Дюма сообщал о своей убежденности в том, что эмигранты [627]и прочие враждебные Революции группы (разбойники, вооруженные священники) пытаются саботировать военные приготовления Франции, шпионят и сообщают врагу о передвижениях французских отрядов – и при всем при этом шныряют туда и обратно через границу, перевозя оружие и прочую контрабанду. Пытаясь нейтрализовать эти угрозы, Дюма был вынужден постоянно оглядываться на местные Якобинские клубы [628], чтобы убедиться, что они еще не приказали арестовать его и отправить в Париж на гильотину. К счастью, ничто не доставляло такого удовольствия Комитету общественной безопасности, как истории о заговорах, особенно о повсеместных, вездесущих коварных кознях.

Поскольку силы Альпийской армии были разбросаны на сотни километров труднодоступной местности, французским войскам было необходимо обеспечить хорошее отношение к себе со стороны местного населения. Как главнокомандующий армией захватчиков, Дюма отвечал за впечатление, которое все они производили на жителей [629], в том числе соседей-швейцарцев. Дюма показал себя умелым и добросовестным дипломатом.

Но способности Дюма к дипломатии [630]не действовали на местных якобинцев. Позже той же весной он узнает о новом доносе, составленном Народным обществом Шамбери. Генерал был достаточно умен, чтобы проявлять осторожность в отношениях с Комитетом общественной безопасности в Париже, но считал недопустимым раболепство перед шайкой провинциальных горцев-радикалов. «Просвещенное общество [631]обязано знать, что генералы не могут и не должны рассказывать о планах своих операций из опасения за безопасность армии», – писал он именно этому «просвещенному обществу» и требовал сообщить имена обвинителей, чтобы встретиться с ними лично.

Дюма пережил все эти конфликты во многом потому, что сумел заручиться симпатией комиссара, который с момента его прибытия в Альбы был обязан наблюдать за ним. Этому человеку, «народному представителю» Гастону, явно пришелся по нраву [632]неортодоксальный генерал-республиканец. Комиссар отправил в адрес «моих коллег» в Комитете общественной безопасности в Париже отчет и со всем пылом поддержал слова Дюма об обстановке на театре военных действий:

Главнокомандующий и я [633]произвели разведку на всех позициях нашего фронта. Мы пешком пробрались сквозь снег к самому подножию Мон-Сенис и перевалу Малый Сен-Бернар. На сегодняшний день снег остается мягким и не выдержит вес [человека]. Надеемся, что скоро состояние снега будет соответствовать вашим требованиям и мы сможем достичь ваших и наших целей.