Марина Чапман - Девочка без имени. 5 лет моей жизни в джунглях среди обезьян

Около часа мы исследовали внутренние помещения приюта и монастыря. Мы смотрели в щелки приоткрытых дверей и пытались заглянуть в щели под закрытыми дверьми, чтобы понять, что за ними происходит. Однако наши поиски не принесли никаких результатов. Потом мы обнаружили комнату, над высокой дверью которой было вставлено стекло. Мы решили, что это одна из жилых комнат монахинь.

Добраться до высокого застекленного окна мне помог опыт, приобретенный в джунглях. Одна из девочек меня подсадила, и я увидела, что в центре комнаты стоят проволочные сушилки, на которых развешено свежевыстиранное нижнее белье. Оказывается, монахини носили совершенно разные трусы: одни были скромные и серые, другие – легкомысленные разноцветные и с кружевами.

– Ого! – произнесла я удивленным громким шепотом. – Вот это да! На это вам точно стоит посмотреть!

– Розальба, но как? – спросила одна из девочек.

Я спустилась и одну за другой подсадила девочек, чтобы и они могли удовлетворить свое любопытство и взглянуть на трусы монахинь.

Однако другие воспитанницы не видели трусов монахинь, поэтому мы решили провести еще более смелую вылазку с целью выкрасть трусы и всем их показать. В течение дня дверь той комнаты была открыта, и можно было улучить момент, когда никого из монахинь поблизости нет. В один из таких моментов мы вместе с девочкой по имени Джанет утащили с сушилки несколько пар трусов.

Читатель может себе представить, какой скучной была наша жизнь, если верхом радости и веселья для нас оказались огромные трусы, принадлежавшие сестре Рамоне. Глядя на них, мы смеялись так громко и долго, что у всех заболели животы.

Сестра Рамона заявила о пропаже принадлежащей ей собственности, и сестра Эльвира совершенно справедливо заподозрила, что я имела отношение к исчезновению трусов. Однако у нее не было доказательств. Ей пришлось надеяться на то, что я чистосердечно признаюсь в содеянном.

– Розальба! – сказала сестра Эльвира строгим голосом. – Я знаю, что только ты способна украсть нижнее белье одной из сестер!

– Вы не можете это доказать, – возразила я. – Я находилась здесь и никуда не уходила.

Мое нежелание признать свою вину еще сильнее разозлило сестру Эльвиру.

– Клянусь Богом, что ты врешь, дитя! – закричала она изменившимся голосом. – Ты даже не представляешь, какое наказание тебя ждет! Встань в угол лицом к стене и перестань глупо улыбаться!

Она вышла из спальни, но быстро вернулась с двумя кирпичами. Она дала мне по кирпичу в каждую руку и приказала поднять руки над головой и стоять так тридцать минут. Это и было мое наказание. «Если ты отпустишь кирпичи, они упадут тебе на голову. Это тебя, может быть, чему-то научит».

Я подумала, что с легкостью выдержу это простое испытание. Однако я сильно заблуждалась. Через пять минут вся кровь оттекла у меня от рук, а через десять минут руки начали дрожать в локтях. Но я закусила губу и продолжала стоять. Я решила, что ни за что не отпущу кирпичи. Через полчаса, выполнив это «упражнение», я думала, что победила.

Но я ошибалась. Дело в том, что жизнь в приюте превращала меня в другого человека. Я становилась такой, какой не хотела быть. Я превращалась в циничного и озлобленного человека. Мне не нравились эти изменения. Надо было что-то срочно менять. Но как? Очень просто – поскорее бежать из приюта.

Шли дни. Дни превращались в недели, а недели в месяцы. Я чувствовала себя как заключенный в тюрьме, который не знает, когда закончится срок его наказания. Я не хотела превратиться в бедную Франциску. Я мечтала увидеть Маруйю и узнать, как у нее идут дела. Я постоянно думала о Маруйе и отказывалась верить, что она бросила меня по своей воле.

Чтобы убежать, нужен был план. В монастыре нас держали под замком, как в тюрьме. Двери были закрыты, чтобы дать монахиням возможность спокойно заниматься служением Богу и чтобы их никто не отвлекал. Монахини несли ответственность за детей-сирот. Забота о нас была частью их служения Богу, а к своим обязанностям монахини относились очень серьезно. Побег детей из приюта означал бы, что они плохо справляются со своими обязанностями.

Я решила внимательно изучить территорию и ограду монастыря, чтобы найти слабое звено, которое можно использовать для побега. Однажды я не пошла со всеми в трапезную, а вышла прогуляться вдоль монастырской стены. На пути я встретила Имельду, которая стирала на улице белье. Имельда была толстой и старой женщиной, она не была монахиней, но жила на территории монастыря. Она передвигалась на костылях и большую часть времени просто сидела.