Марина Чапман - Девочка без имени. 5 лет моей жизни в джунглях среди обезьян

– Подожди здесь, – сказала она, – и никуда не уходи.

Несколько минут я ждала на пороге. Это был очень красивый дом с тяжелой деревянной дверью, как в старых церквях. Он был полной противоположностью развалюхе, в которой Анна-Кармен держала свой бордель. Судя по всему, здесь жили богатые люди.

Дверь снова открылась, и на пороге появились немолодые мужчина и женщина. У мужчины было благородное лицо, вероятно, в молодости очень красивое, волосы с проседью, аккуратно подстриженная бородка. Он выглядел очень ухоженным, и, судя по рукам, ему недавно сделали маникюр. Женщина оказалась не такой красивой. Она была пухлой и чем-то напоминала хомяка. На ней было широкое платье с массой оборок и огромное количество золотых украшений.

– Это мои родители, – сообщила Консуэла.

– Ух, какая ты грязная! – заметила женщина. Они осмотрели меня с ног до головы, словно машину, которую собираются купить, или фрукт, который хотят съесть.

– Я сошью ей платье, – предложила Консуэла. – Я с ней давно знакома. Ее зовут Пони Мальта. Она маленькая, но трудолюбивая и сильная. И она не такая уж грязная, если учитывать условия, в которых она живет.

Мне хотелось обнять Консуэлу за такую рекомендацию. Она очень хорошо «преподнесла» меня своим родителям. Потом она сказала, что я буду убирать дом и не прошу никаких денег за свои труды.

– Хорошо, – сказал мужчина, – возьмем ее и посмотрим, что из этого получится. – Он уставился на меня своим темными глазами, и его брови сошлись на переносице. – Главное – не воруй, – сказал он. – Обещаешь?

– Обещаю, – ответила я. – Спасибо вам огромное.

«В городе все-таки встречаются хорошие люди», – подумала я. Я была рада тому, что нашла работу и дом.

– Как тебя зовут? – спросила жена хозяина дома.

– Пони Мальта, – ответила я.

– Потому что она очень маленькая, – объяснила родителям Консуэла. Ее отец снова смерил меня взглядом с ног до головы.

– Давайте назовем ее Розальбой. Консуэла, отведи ее в ванную. От нее за версту воняет, – сказал он.

Я обрела новое имя и новую жизнь. Через несколько часов я стала такой чистой, что кожа скрипела, и у меня было собственное место для сна. Теперь мне не надо было воровать. Мне казалось, что я попала к небожителям. Я стала служанкой и уборщицей в доме семьи Сантос.

У супругов Сантос был огромный дом, в котором жили они и пятеро их детей. Старшему, по имени Хуан, было сорок пять лет, и вид у него был самый устрашающий. Кроме него были Альфонсо, возрастом чуть за тридцать, и самый младший, Педро. Девушки были немного моложе Алфонсо: Эстела и моя спасительница Консуэла, которой тогда было тридцать два или тридцать три года.

За домом располагался квадратный дворик, где в кадках и горшках росло много растений и жило несколько ручных птиц. Мне сразу же поручили избавиться от пыли на ступеньках дома и в этом дворике. Кукута – город, в котором очень много пыли, покрывающей все открытые пространства. Консуэла дала мне совет, как вымести пыль, чтобы она не поднималась в воздух. Надо спрыснуть пол водой и замести собранную кучку пыли на газету со смоченными краями. Это очень эффективный способ уборки, которым я пользуюсь по сей день.

На меня возложили обычные обязанности по уборке и помощи на кухне. Я мыла посуду, помогала готовить и выносила мусор. За это мне предоставили коврик под крыльцом у выхода во дворик. Вместо подушки я подкладывала под голову стопку газет. Во дворике жило несколько собак, компании которых я была только рада. И меня хорошо кормили.

Однако прошло несколько недель, и мне стало скучно. Я получила кров и еду, но потеряла друзей. Я снова жила как привидение: никто не обращал на меня внимания, никто со мной не разговаривал. Я стала такой же невидимой, какой была у Анны-Кармен.

Кроме того, я жила взаперти. Ворота на улицу были высокими, и их всегда держали закрытыми. На две скобы, приделанные к задней стороне ворот, клали тяжелое бревно. Я не могла ни дотянуться до бревна, ни поднять его.

Из небольшого окошка на втором этаже можно было перелезть на ветку дерева меликокки [9]. Плоды меликокки похожи на лайм, но по вкусу напоминают личи. У этого дерева глянцевые листья, похожие на острия копий. Когда мне становилось одиноко, я залезала на него и проводила время в густой зелени в компании птиц и насекомых. Я хорошо чувствовала себя только на природе и часто вспоминала свою обезьянью семью – как они иногда меня дразнили, как выискивали у меня в волосах насекомых, как мы играли. Я очень по ним скучала! Дни, проведенные в джунглях, так сильно отличались от моего нынешнего существования, когда никто из людей не хотел со мной дружить.