Марина Чапман - Девочка без имени. 5 лет моей жизни в джунглях среди обезьян

Наконец охотники закончили свой спор и снова двинулись в путь. Оказывается, мы не подошли к краю мира, потому что вниз по крутому склону вела тропа. Она выводила к грунтовой дороге, на которой я заметила большой предмет. Он показался мне знакомым, но я не могла вспомнить его назначение. Только когда мы приблизились к этому предмету, меня осенило. Это была машина! И она мало отличалась от той, что привезла меня в джунгли.

На меня нахлынули воспоминания. Я словно узнавала машину и ее части: пыльный и немного побитый капот, кузов с металлическими обручами, покрытыми серо-зеленым брезентом, окна кабины и колеса.

Охотники сняли с себя оружие, фляжки, рюкзаки, мачете и закинули их в кузов автомобиля. Женщина посмотрела на меня и подала знак, который нельзя было не понять: «Подойди ко мне». Я вышла из низкого кустарника, в котором пряталась. Женщина снова жестом приказала мне сесть в кузов машины.

Внутри стояла страшная вонь. Кузов был почти до отказа забит клетками с пойманными животными. Небольшие клетки были изготовлены из металлической сетки, и в них сидели мелкие зверюшки и насекомые – ящерицы или огромные бабочки. В клетках побольше сидели знакомые мне птицы: обычные и длиннохвостые попугаи и макао. Других птиц я не узнала. В клетках, сделанных из досок или из другого твердого материала с просверленными дырками, скорее всего, находились усыпленные животные. Учитывая высокую температуру в кузове, многие из них наверняка были уже мертвы.

Рядом со мной стояла клетка с обезьянкой. Я была рада увидеть ее, хотя обезьянка была не такой породы, как животные моей стаи. Она «говорила» на языке, который я не совсем понимала, но чаще всего из клетки слышались кряхтящие звуки, которые издавали «мои» обезьяны, когда болели или были недовольны. Обезьянка иногда громко ухала, видимо пытаясь сообщить своим сородичам, что попала в беду и ей требуется помощь. Но ее стая была далеко, ее никто не слышал, и ей уже не суждено было увидеть своих сородичей.

«Что же я натворила?» – думала я. Я доверилась людям, которые ловили, сажали в клетки и мучили других живых существ!

Я постаралась успокоить обезьянку, но, что бы я ни говорила, ей лучше от этого не становилось. Женщина закрыла борт кузова, села в кабину, мотор заработал, и мы тронулись. Мне все больше казалось что, выйдя из джунглей, я совершила большую ошибку.

Мы ехали всю ночь без остановки.Из-за брезента кузова я мало что видела. Да и видеть в темноте было особо нечего. Воздух в кузове был спертый, пахло экскрементами испуганных животных. Трупные мухи и другие насекомые рассерженно жужжали, соревнуясь со звуком мотора.

Из кабины до меня доносились голоса охотников, и время от времени кто-то из пойманных животных издавал протяжный и скорбный стон. Я чувствовала себя как в тюрьме. Я сама отдалась в руки этим охотникам, и, хотя они не заперли меня в клетку, я не могла от них сбежать. Мне нравилось в джунглях, и стая обезьян стала моей семьей, но гармония с животным миром закончилась в тот день, когда я увидела индианку, которая родила в джунглях. Несмотря на то что жизнь не раз давала мне возможность убедиться, что люди – это коварные и хладнокровные убийцы, я знала, что не успокоюсь до тех пор, пока они меня не примут. Я поняла, что являюсь членом человеческой стаи и хочу жить среди них. Я должна была пережить все, что мне предназначено судьбой. Желание вернуться к людям было настолько сильным, что затмило все остальные порывы.

Я дремала. Монотонный звук мотора меня усыплял, но, как только я засыпала, машина наезжала на кочку, и я вздрагивала. Помню, что один раз машина остановилась и, заглянув в кабину, я увидела, что мужчина и женщина целуются. Меня одновременно поразил и оттолкнул вид того, как они гладили волосы друг друга и подолгу соприкасались ртами.

Мужчина ненадолго отошел по нужде, а потом, когда он вернулся, отошла и женщина. Я была заперта в кузове машины, и справлять свои потребности могла только под себя, как и все сидевшие в клетках животные.

Каждый раз, проснувшись, я начинала волноваться об обезьянке. Я трясла решетку клетки и ворковала до тех пор, пока она не откликалась. После этого, успокоенная, я снова начинала дремать. Вначале обезьянка бодро отвечала мне, но постепенно ее голос становился слабее. К концу ночи я снова потрясла решетку и позвала ее, но не услышала ответа. Тишина была зловещей. Я разглядела на полу клетки неподвижное тельце и поняла, что ее не стало.