Лора Шрофф - Невидимая нить. Встреча, которая изменила все

– Почему ты так себя вел? Я должен был походить на тебя, но ты сделал все возможное, чтобы я никогда не был таким. Почему ты ко мне так плохо относился?

Голос отца был тихим. Морис-старший ответил почти шепотом:

– Я не знал ничего другого.

Морис-старший стал извиняться перед сыном.

– Прости меня, сын, – повторял он. – Мне очень стыдно и неприятно. Ни в коем случае не становись таким.

Морис издали наблюдал, как его отец слабеет и теряет вес. Незадолго перед смертью Морис-старший увидел и остановил своего сына на улице.

– Я знаю, что не сделал тебе ничего хорошего, но все равно хочу попросить тебя об одном одолжении. Назови своего сына именем Морис.

Морис не любил собственное имя, потому что так звали его отца и деда. Меньше всего он хотел бы продолжать эту традицию. Но отец был близок к смерти, и из чувства сострадания Морис согласился.

Через несколько дней Морису сообщили, что его отец умер. Это было утро Хэллоуина. Морис поднялся в квартиру, в которой жил отец, и увидел, что тело лежит на полу, а не на матрасе. Морис наклонился, поднял отца и положил его на матрас. Он был удивлен, насколько легким было тело. Гроза Бруклина, король банды «Томагавков» превратился в кожу и кости. Морис подождал прибытия медиков, а потом вышел на улицу.

Он не рассказал мне о смерти отца. Морис не любил говорить о плохом. А жаль, ведь я могла бы понять его сложные чувства по отношению к отцу, а также их напряженные отношения, потому что пережила в своей жизни нечто подобное. Я прекрасно понимала, что тяжелая семейная история в состоянии повлиять на то, какими мы вырастаем. Наше детство определяет, кем мы становимся.

За исключением разногласий по поводу Мориса, мои отношения с Майклом были замечательными. Майкл никогда не запрещал мне общаться с Морисом, и мы продолжали с ним видеться. Со временем Майкл присоединился ко мне, и мы втроем много раз встречались в городе и обедали вместе. Майкл понял, почему Морис был для меня таким важным и особенным человеком. В конце концов он разрешил мне пригласить Мориса в наш дом на Рождество. Тогда вместе с нами были Нэнси с мужем и Стивен. Мы замечательно провели время, хотя все было совсем по-другому, чем когда мы встречались у Аннет. Не буду утверждать, что у Майкла возникли с Морисом крепкие отношения. Мой муж построил вокруг себя непробиваемую стену, которая отделяла его от Мориса. Я была рада тому, что эти два очень важных для меня человека общаются, но поняла, что Морис никогда не сможет жить вместе с нами. Я больше не затрагивала эту тему с Майклом.

Был еще один вопрос, в котором муж никак не хотел мне уступать. Мне исполнилось сорок лет, и если я собиралась рожать, то откладывать было нельзя. На начальной стадии наших отношений мы с Майклом не обсуждали вопрос о детях. Вспоминая то время, я могу сказать, что это стало моей большой ошибкой. После свадьбы мы замечательно проводили время, были заняты работой, и я об этом не думала. Я знала, что мой муж меня любит, и считала, что если любит, то и захочет иметь от меня детей. Я совершенно не предполагала, что этот вопрос может оказаться камнем преткновения.

Мечта, которую я лелеяла всю свою жизнь, исчезла навсегда.

Разговор о детях я подняла через год после свадьбы.

– Я хочу иметь детей, – сказала я.

Майкл посмотрел на пол, потом поднял глаза на меня.

– Я не заинтересован иметь детей, – ответил он.

Я ожидала, что мы можем некоторое время на эту тему хотя бы поспорить, и была удивлена его совершенно безапелляционным и категоричным ответом. Да что там, я была в шоке.

– Но мне очень хочется, и я буду замечательной матерью. Разве ты не хочешь общего ребенка?

– Мне это совершенно не интересно, – ответил он.

У Майкла было двое взрослых сыновей. Он очень ими гордился и принял решение, что больше детей не хочет. Я стала говорить, что возьму на себя все заботы по уходу за ребенком, буду вставать и кормить его. Я заявила, что оплачу няню и сделаю все, чтобы он себя ничем не утруждал. Но Майкл не сдавался, как и в свое время в отношении Мориса. Мы долго спорили, и в конце концов он сказал:

– Лора, мы этот вопрос больше не обсуждаем. Я просто не хочу иметь детей, и точка.

Я вся внутренне сжалась и замолчала. Он сделал мне больно, нанес мне рану. Я терпеливо ждала, пока эта рана затянется, зарастет и я о ней забуду. Но моя душа все равно болела. Постепенно душевная боль превратилась в сожаление и грусть, которые я пыталась задвинуть как можно глубже и дальше, чтобы быть в состоянии спокойно жить. Но боль никуда не делась. Эта боль осталась и давала о себе знать.