Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба

В Австралии Чарльза опять обидело отношение к нему отдельных изданий и широкой публики. Там стало окончательно ясно, что все внимание привлекает к себе Диана. «Когда супруги выходили „работать“ с толпой, – писал Димблби, – с той стороны, куда подходил принц – вдали от Дианы, раздавался стон разочарования. Даже когда они проезжали по улицам, принцу постоянно приходилось видеть разочарованные лица и слышать жалобы: „О, она с другой стороны!“» [211]Хуже того, иногда встречающие поднимали плакаты, на которых в карикатурном виде был изображен принц Чарльз с его оттопыренными ушами. Он говорил другу, что страдает от «жестоких замечаний и оскорблений… Люди выкрикивают грубости, делают неприличные жесты, размахивают карикатурными масками, оскорбительными плакатами» [212]. Неудивительно, что принц злился, обижался и стремился побыстрее закончить «общение с народом».

Гораздо счастливее он был там, где его ценили, – например в Аппервиле, поместье Банни Меллон в Вирджинии. Хозяйка поместья – grandes dames американского высшего света – увлекалась садоводством. Кроме того, у нее была великолепная конюшня. Расслабился Чарльз и во Флориде, куда они с Дианой приехали поиграть в поло. Диана вручила ему завоеванный трофей, а он любовно поцеловал ее.

Официальным предлогом для поездки в Палм-Бич был, разумеется, не матч по поло, но благотворительный ужин, который принц провел для детского фонда. На ужине присутствовал восьмидесятилетний президент компании Occidental Petroleum Арманд Хаммер, фигура сложная и неоднозначная. Хаммер познакомился с принцем в 1977 году, когда открывал выставку акварелей сэра Уинстона Черчилля. Одну из работ из своей коллекции Хаммер передал Чарльзу в качестве пожертвования на празднование двадцатипятилетия восшествия на престол королевы – Чарльз председательствовал на этом празднестве. Чарльз не видел ничего предосудительного в получении пожертвований от миллионеров вроде Хаммера и греческого корабельного магната Джона Лациса. Он воспользовался личным самолетом Хаммера, чтобы вместе с Дианой попасть из Лос-Анджелеса на Багамы.

Справедливости ради надо сказать, что в то время мрачные слухи о Хаммере – он сотрудничает с КГБ, финансирует советскую шпионскую сеть, подкупает ближневосточных лидеров, чтобы получить нефтяные концессии в Ливии, и использует средства компании в личных целях – еще не стали достоянием общественности. Чарльз ставил перед собой задачу собрать как можно больше средств для благотворительных фондов. Поскольку деньги предназначались не для него, он не считал, что совершает какой-то недостойный представителя королевской семьи поступок.

Один из жителей Палм-Бич написал письмо новому личному секретарю принца, сэру Джону Ридделлу: «Мы бы хотели, чтобы его королевское высочество знал, как оскорбит он многих честных американцев, если они увидят, что наследник британского трона сотрудничает с человеком, которого считают другом и союзником Советского Союза, который предает интересы Соединенных Штатов и, следовательно, Британии тоже». Другой антикоммунист называл Хаммера «симпатизирующим Советам проходимцем сомнительной репутации… который использовал обман, золото и подкуп. Ему удавалось привлекать хороших, честных людей, в том числе представителей британской королевской семьи, с тем чтобы создать себе достойную репутацию» [213]. Принц не обратил внимания на эти заявления и вместе с Дианой отправился в Палм-Бич на самолете Хаммера. Там он выступил на благотворительном ужине и танцевал с кинозвездой Джоан Коллинз, чье остроумие не могло отвлечь принца от созерцания весьма соблазнительной ложбинки на ее груди.

Диана более чутко воспринимала чувства и настроения людей. Биограф Чарльза, Энтони Холден, писал, что она категорически запретила предлагать Хаммеру стать крестным отцом Уильяма. Диана назвала его «старой рептилией» и на ужине во Флориде не скрывала своей неприязни к нему. «Принцесса обладала поразительным чутьем на людей, которое изменило ей лишь в последние годы, – вспоминал один из ее помощников. – Она часто спрашивала Чарльза: „Зачем нам приглашать на ужин этих людей?“ – знала, что они добиваются приглашения на охоту в Сандрингем по весьма неблаговидным мотивам. Чарльз искренне не понимал, что, если бы он не был принцем Уэльским, те же самые люди не уделили бы ему и минутки своего внимания» [214].

Успех Дианы в зарубежных поездках вовсе не радовал ее мужа. Напротив, Чарльз страшно ревновал. «Он не понимал ее привлекательности и обижался, – говорил один из сотрудников принца. – Ему и в голову не приходило, что люди не испытывают восторга при виде мужчины в строгом костюме». Да и мало кому удалось бы посоперничать с этой высокой, стройной, красивой женщиной в великолепных нарядах. Со временем Диана стала одеваться с безукоризненным вкусом. Юная девушка превратилась в изысканную молодую женщину, научилась носить вещи, но сохранила свою свежесть, в которой и заключался секрет ее необыкновенной привлекательности.