Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба

Патрику Джефсону, который сопровождал Диану во время ее второй поездки в Америку, Форстман понравился: «Думаю, что его здравый смысл, твердость и уверенность, которые можно получить только благодаря жизненному опыту и самостоятельно заработанным деньгам, могли бы сослужить хорошую службу принцессе. <���…> Кроме того, он был очень добр к ней» [405].

В октябре Диана приехала в Соединенные Штаты на пять дней. Этот визит увенчался грандиозным успехом. После явной враждебности британского высшего света и охлаждения к ней интереса британской прессы в Америке Диана наслаждалась восторженным приемом. Здесь ее никто и не думал критиковать. Нью-йоркский художник Нельсон Шенкс, автор лучшего портрета Дианы, устроил в ее честь ужин в Национальном художественном клубе. Там Диана встретилась с одним из самых больших своих почитателей – Лучано Паваротти. Она остановилась в отеле «Карлайл». Управляющий отеля, Джеймс Шервин, постарался устроить ее так, чтобы она чувствовала себя как дома. Затем она вылетела в Вашингтон на личном самолете Форстмана «Гольфстрим IV». Там Диана встретилась со своими друзьями Флеча де Лима. На ужине в ее честь, устроенном самой влиятельной дамой Вашингтона, Кэтрин «Кэй» Грэм, владелицей газеты Washington Post, ее спутником был Тедди Форстман.

Кэй Грэм познакомилась с Дианой, когда та приехала к ней на Мартас-Виньярд вместе с Флеча де Лима. Позже она вспоминала, что сразу была очарована «естественным обаянием» Дианы. «Мы сразу понравились друг другу, – писала она. – Во время долгих прогулок по пляжу мы вели задушевные разговоры». Диана с любовью рассказывала о своих сыновьях: «Я хочу, чтобы они росли, зная, что в мире есть не только дворцы, но и хижины бедняков». «Стоило пообщаться с ней, – продолжала Кэй Грэм, – как сразу чувствовалась ее необыкновенная сила в сочетании с удивительной хрупкостью и потрясающим чувством юмора. <���…> Как-то я спросила ее, не собирается ли она поступить в колледж. Мой вопрос очень ее удивил. Она иронично ответила: „Я уже получила образование“. Друг Кэй Грэм, который познакомился с Дианой на Мартас-Виньярд, поинтересовался, играет ли Диана в азартные игры. „В карты нет, – ответила она. – С жизнью – да…“» [406]

В августе, сразу после приезда на Мартас-Виньярд, Диана узнала, что на острове живет Элизабет Глейзер. Диана переписывалась с этой женщиной, больной СПИДом. Естественно, что она отложила все дела, чтобы навестить ее. В октябре в Вашингтоне Диана пыталась определить, в какой сфере приложить свои силы. Она получила множество предложений, но пока так и не решила. «Выбирайте то, что важно для вас, – посоветовал ей один из друзей. – Иначе вы не сможете заинтересовать этим других» [407]. Диана говорила Кэй Грэм, что ей нужно сначала самой хорошо разобраться в проблеме, все обдумать. Она предпочитала заниматься только теми делами, в которых ее участие приносит ощутимую пользу [408].

На следующий день британский посол, сэр Робин Ренвик, с супругой давали обед в честь Дианы. Рядом с принцессой сидели люди, которые играли важнейшую роль в общественной жизни Америки: супруга президента Хилари Клинтон и герой войны в Персидском заливе генерал Колин Пауэлл. Генерал только что покинул пост председателя Объединенного комитета начальников штабов. Диана и Колин Пауэлл сразу же нашли общий язык. После обеда Диана уединилась с Хилари Клинтон, с которой познакомилась еще в июне, на праздновании Дня высадки союзных войск в Европе. У них было много общего. «Мы говорили о проблемах публичной жизни, о том, как защитить наших детей от жестокости мира, – вспоминала Хилари. – Она рассказывала мне о своих надеждах и планах. Диана хотела использовать свое положение для того, чтобы привлечь внимание к проблемам страждущих. Хотя она была не уверена в будущем и не знала, как в дальнейшем сложится ее жизнь, я почувствовала в ней огромный запас твердости и упорства. Эти качества помогали ей управлять собственной жизнью и помогать другим людям, несмотря на все препятствия». Позже Диана с поразительной откровенностью говорила Хилари об ужасной «болезни» – ощущении себя нелюбимой [409].

Вернувшись в Лондон и находясь под впечатлением от поездки, Диана написала Патрику Джефсону записку, в которой благодарила его за «силу и поддержку» и писала об ощущении восторга от осознания «нового пути, на который мы вышли» [410]. Джефсону казалось, что считать обычный отдых большим успехом, который сулит светлое будущее, – это большое заблуждение, но хотя бы позитивное. После года отказа от любой общественной деятельности (Диана отказалась даже принимать участие в работе Международного комитета Красного Креста) Диана с прежним энтузиазмом вернулась к благотворительности. Она посетила две психиатрические лечебницы – Карстерс в Шотландии и Бродмур на юге Англии. В Карстерсе ее сопровождала Джейн Зито – жениха Джейн убил шизофреник, которого по ошибке выписали из больницы. В Бродмуре Диана присутствовала на заседании совета пациентов – одна! «Я видел, как она заняла свое место на заседании совета пациентов, – писал Джефсон. – Ее окружали мужчины, которые представляли серьезную опасность. Когда двери закрылись, я услышал ее голос, а потом веселый, радостный смех» [411].