Нандан Нилекани - Образ новой Индии - Эволюция преобразующих идей

Эти северные штаты вносят наибольший вклад в рост индийского населения. За последние 30 лет уровень рождаемости в Индии упал на 40 %, несмотря на то, что южная Индия уже вышла на постоянный уровень населения. Как писал Ашиш, «подъемом рождаемости Индия обязана исключительно штатам бимару. У полумиллиардного населения на севере уровень рождаемости почти вдвое выше, чем у четвертьмиллиардного на юге» [23] Крайние значения таковы: в Уттар-Прадеше коэффициент рождаемости составляет 4,7, а в Керале – 1,8. . Демографы Тим Дайсон и Мари показали, что если данные по народонаселению «очистить от шелухи», то получатся два четких региона – север, где благодаря высокой рождаемости в следующие 20 лет население останется весьма молодым, и юг, где начинается быстрое старение {39} 39 P.N. Mari Bhat, «Demographic Scenario, 2025,» Study #S-15, Research Projects on India–2025 conducted by Centre for Policy Research, New Delhi, July 2003. . К 2025 г. в северных областях население останется очень молодым, с медианным возрастом 26 лет. Но медианный возраст на юге составит примерно 44 года – как в Европе в конце 1980-х гг. {40} 40 Tim Dyson, «India’s Population: The Future,» in Twenty-First Century India: Population, Economy, Human Development, and the Environment, edited by Tim Dyson, Robert Cassen and Leela Visaria, Oxford University Press, 2004.

Это означает, что индийский демографический дивиденд является двугорбым, и один из горбов фактически истощен. Первый горб пришел с юга и был «израсходован» в 1970-е гг. в процессе экономического роста на юге и западе Индии, когда детская смертность там начала падать. В северных штатах, однако, детская смертность только начинает снижаться [24] Существование этих двух горбов объясняет, почему дебаты по поводу изменения (на основе данных последней переписи) доли выборных должностей в парламенте оказались такими напряженными. По Конституции доли мест в парламенте и законодательных учреждениях штатов должны корректироваться сообразно данным о численности населения от 2001 г. Но южные районы, ушедшие вперед с точки зрения развития и демографической ситуации, с их низким уровнем рождаемости, не хотят, чтобы штаты с быстрым ростом населения, вроде Уттар-Прадеша и Бихара, получали места за их счет. В соответствии с последней версией закона – Восемьдесят четвертой поправкой 2002 г. – доля мест меняется только внутри штатов, тогда как общая доля мест в парламенте остается замороженной до 2026 г. {41} 41 P.N. Mari Bhat, «Demographic Scenario, 2025,» Study #S-15, Research Projects on India–2025 conducted by Centre for Policy Research, New Delhi, July 2003. .

В результате этот второй, более значительный горб, еще не достиг максимума. Своим существованием он обязан северным штатам, главным образом – регионам бимару. Ашиш установил, что доля одних лишь штатов бимару в росте населения между 2001 и 2026 г. составит около 50 %, тогда как доля юга – всего 12,6 %. Таким образом, в ближайшее десятилетие север окажется на гребне своего демографического дивиденда. Такой шанс упускать нельзя.

Наш дивиденд в виде двойного горба – это серьезная проблема. Чтобы компенсировать старение населения на юге, Индия должна достаточно быстро обеспечить падение детской смертности и получить демографический дивиденд на севере. Промедление может создать пропасть между этими двумя горбами, в которую провалится индийская экономика.

Нам нужно действовать безотлагательно, чтобы воспользоваться сменой демографических «сезонов». Необходимо, в частности, заняться обучением молодежи северных штатов, чтобы подключить ее к процессу роста. Но, как замечает Ашиш, «в социальном плане в этих штатах по-прежнему творится страшный хаос». В Мадхья-Прадеше, например, среди детей младше трех лет 55 % страдают от голода. Это больше чем вдвое превышает аналогичный показатель для Африки южнее Сахары.

Когда речь заходит о дивиденде, демографы не устают повторять: «Шанс – это еще не факт». Страны, как и люди, бывают молодыми только раз. Если не суметь воспользоваться преимуществом, оно обернется недостатком. Демографический дивиденд несет потенциал быстрого роста и инноваций, но, если мы его не используем, он станет потенциалом глубокого социального и культурного краха.

Как говорит Дэвид, «дивиденд превращается в двигатель развития далеко не всегда». Есть страны, которые не смогли извлечь выгоду из своего дивиденда: окно было открыто, но солнце в него так и не заглянуло. Например, страны Латинской Америки, включая Бразилию, не смогли в 1980-е гг. в полной мере использовать аналогичные демографические тенденции. Для большей части Латинской Америки то десятилетие было потеряно в результате гиперинфляции и неэффективной экономической политики. Россия и Куба тоже не смогли использовать выигрыш от позитивного демографического эффекта и большого резерва молодых работников.