Бернд Бруннер - Искусство лежать. Руководство по горизонтальному образу жизни

Карибский гамак

Расположение гамака в доме не случайно, оно имеет определенное значение. Французский историк культуры Паскаль Дибье показал, как оно связано с социальными отношениями в некоторых индейских племенах в области Амазонки. Например, в жилищах общин бари, по сведениям Дибье, «гамаки расположены на различной высоте, что обозначает возраст, а также пол, семейную принадлежность и символические отношения, связывающие их владельцев друг с другом и с культурным космосом дома». Неженатые молодые мужчины лежат почти на двухметровой высоте, то есть на «небе» дома, куда они забираются по канату.

Девятнадцатый век, с его восторгом перед новыми техническими возможностями, придумал новые формы и для гамака. Например, его могли дополнить распоркой из дерева, чтобы улучшить натяжение. А вокруг гамака прикрепляли круглые сетки от назойливых москитов. Над гамаком даже натягивали жалюзи для защиты от слишком яркого солнца.

Один находчивый изобретатель прикрепил гамак к перевернутому трехколесному велосипеду и снабдил свою конструкцию похожим на палатку непромокаемым покрытием, которое могло превращать «транспортное средство» (так написано в патенте), сконструированное для качания лежа, в полноценную спальню. Полезное решение или все-таки лишь сомнительный технический курьез?

Мой велосипед – моя крепость

Зигфрид Гидион. «Господство механизации. Доклад по анонимной истории». Гамбург, 2000

Каждому свое: кресло-гамак для мужчины и женщины

Промежуточным вариантом между гамаком и шезлонгом или «забытым решением проблемы движения» (Зигфрид Гидион) стало кресло-гамак, которое прикрепляли к дереву. В нем сетка, часто сложная в обращении, была заменена брезентовым полотном, натянутым на раму, «благодаря чему одежда не прилегает плотно к телу и вы освобождаетесь от неприятностей, связанных с застегнутыми пуговицами, высоко заколотыми волосами, и вам не грозит двойное сальто в воздухе». И хотя этому изобретению не суждено было дожить до наших дней, от него совсем недалеко до голливудских качелей с мягким сиденьем и спинкой, обтянутыми тканью с цветочным узором. На них можно – если сиденье достаточно широко – даже лежать.

В конце XIX века шезлонги были в новинку, правда, они принесли и новые проблемы: в отличие от кроватей, где можно в любое время поменять положение и выбрать наиболее удобную позу, шезлонги надо было заранее как можно лучше приспособить к потребностям и строению тела. Физиолог труда Гунтер Леман, который нашел существенные недостатки в конструкции шезлонгов, писал в 1940 году:

«1. Площадь частей тела, опирающихся при лежании на шезлонг, должна быть как можно больше, а давление на единицу площади как можно меньше. При этом не нужно равномерно распределять давление. Те части тела, которые наименее чувствительны к давлению (например, таз), должны нести большую нагрузку, чем более чувствительные к давлению (например, поясничный отдел позвоночника). Гипсовый слепок не может быть идеальным сиденьем!

2. Следует избегать любого прямого и косвенного давления на нервы (онемения частей тела) и затруднения оттока крови из переполненных в результате стоячей работы сосудов ног.

3. Обусловленная конструкцией шезлонга поза должна давать телу положение настоящего покоя».

Звучит просто и логично, однако на самом деле это довольно сложная задача, потому что подходящей обивкой, опорами для рук и ног, а также удобным подголовником проблему не решить. Пунктом преткновения является вот это «положение настоящего покоя». Требовалось найти позу, при которой мышцы, приводящие в движение тазобедренные и коленные суставы, полностью расслаблены и не подвергаются действию внешних сил. Но как ее найти? У Лемана появилась идея – погрузить испытуемых в прозрачный бассейн с водой, где они могли держаться руками за деревянную перекладину. Он предположил, что при устранении силы тяжести легче установить, в каком положении мышцы наиболее расслабленны. Потом на фотографиях он измерил углы сгибания суставов в тех позах, которые испытуемым были наиболее приятны. Они почти не отличались друг от друга, угол сгиба тазобедренного сустава оказался практически равен углу сгиба коленного сустава, примерно 134 или 133 градуса. Решение было найдено.