Пьер Саворньян де Бразза - Экспедиции в Экваториальную Африку. 1875–1882. Документы и материалы

Идея заморской империи приобрела во Франции характер культуртрегерства. Гуманитарный и цивилизационный аспекты колониальной экспансии, утверждал Ферри в своей речи в палате депутатов 28 июля 1885 г., заключаются в том, что «у высших рас есть право цивилизовать низшие расы, поскольку это их долг» [8] Textes historiques: La fin du XIXe siècle (1871–1914). Pt. 1: Transformations économiques, techniques et sociales. La France: histoire intérieure et politique coloniale / Ed. M. Chaulanges, A.-G. Manry, R. Sève. Paris, 1961. P. 140. . Концепция особой культурной миссии, которая восходит как к христианству с его универсализмом и призывом к обращению всех народов в истинную веру, так и к Французской революции с ее интенцией распространять среди всех народов идеалы свободы, замешивается в последней четверти XIX в., таким образом, на специфической разновидности расизма. Миссия Франции – в том, чтобы нести отсталым расам лучшие достижения и своего прошлого (наследие Античности, Возрождения, Просвещения), и своего настоящего (успехи науки и техники, права человека, демократический строй). Если раньше, особенно в эпоху Июльской монархии, расширение заморских владений, как правило, инициировалось честолюбцами в погонах (как ярко свидетельствует, например, история завоевания Алжира), то к концу XIX в. главным мотором экспансии становится само французское государство. Если прежде колонии рассматривались преимущественно как сфера деятельности военных или место принудительной изоляции антисоциальных элементов, то теперь для некоторых идеологов они представляются своеобразным «полигоном прогресса», где проходят апробирование новые социальные, политические и экономические технологии. И даже католическая церковь, сталкиваясь со все большей секуляризацией французского общества, обращает на колонии свои взоры в поисках новых питомцев, еще не испорченных пагубным влиянием атеизма.

Так, Франция, жаждавшая реванша в Европе, нашла компенсацию в колониальном мифе. Этот миф, скрывавший порой страшную реальность Заморской Франции, сумел сохранить свою витальность до Великой войны 1914–1918 гг. Однако ему была суждена участь всех мифов, и уже в межвоенные годы он начал рушиться, чтобы после Второй мировой войны исчезнуть навсегда вместе с самой Французской колониальной империей.

Пьетро Паоло Франческо Камилло Саворньян ди Брацца (Пьер-Поль-Франсуа-Камиль Саворньян де Бразза) родился в Риме 25 января 1852 г. в знатной итальянской семье. Его отец Асканио, граф Черньеу Саворньян ди Брацца (1793–1877 гг.), принадлежал к древнему венецианскому роду. По семейной легенде, он вел свое происхождение от Севериана Аквилейского, внука императора Либия Севера [9] Либий Север (ум. 465 г.) – император Западно-Римской империи в 461–465 гг. , заложившего в 462 г. первый камень в строительство будущего родового замка Саворньянов во Фриули [10] Фриули (Фриуль) – историческая область на северо-востоке Апеннинского п-ва между рекой Ливенца на западе, Карнийскими Альпами на севере, рекой Тимаво и Юлийскими Альпами на востоке и Венецианским заливом на юге. Название происходит от лат. Forum Julii (поселение римского времени). В эпоху лангобардов и Ранних Каролингов – герцогство (568–828 гг.), в эпоху Поздних Каролингов – маркграфство (846–896 гг.). Затем в составе Веронской и Аквилейской марки (896– 1077 гг.), патриархата Аквилейского (1077–1420 гг.), Венецианской республики (1420–1797 гг.). . Преданный идеалам Венецианской республики и непримиримый враг Габсбургов [11] В 1797 г. Наполеон I упразднил Венецианскую республику и по Кампоформийскому мирному договору передал большую часть ее территории, в том числе Фриули, австрийским Габсбургам. После нескольких лет пребывания в составе королевства Италии (1805–1814 гг.) вся Венецианская область по Пер во му Парижскому миру отошла к Австрийской империи и оставалась ее частью до 1866 г. В результате Австро-прусской войны 1866 г. была включена в состав Итальянского королевства. , он дал в юности клятву не иметь семьи, чтобы не поставлять сыновей на службу австрийской короне. Он преклонялся перед Наполеоном I, принесшим итальянцам мимолетную надежду на освобождение; он помнил перстень на руке матери, Джулии Пикколи, подаренный, по преданию, императором в 1797 г. во время краткой остановки в Пальманове на его триумфальном пути к Вене [12] О хороших отношениях семьи ди Брацца с французскими оккупационными властями во время Наполеоновских войн см.: Martin J. Savorgnan de Brazza (1852–1905): une épopée aux rives du Congo. Paris, 2005. P. 11. . Достигнув совершеннолетия, Асканио ди Брацца покинул Италию, решив вернуться домой только тогда, когда там не будет австрийских мундиров. Он провел многие годы во Франции и Англии. Ум, изысканные манеры, безупречный французский язык открывали чужестранцу двери парижских салонов. Его воспринимали как равного в художественных и литературных кругах Лондона; он был знаком с Вальтером Скоттом. Когда великий Антонио Канова [13] Антонио Канова (1757–1822 гг.) – известный итальянский скульптор, представитель классицизма. предложил Асканио обучить его искусству ваяния, тот приехал на короткое время в Италию, а затем вновь пустился в путешествия, на этот раз по Средиземноморью: он посетил Грецию, Турцию, Египет и даже поднялся по Нилу до Судана.