Джефф Алюлис - NOFX - ванна с гепатитом и другие истории

Доучившись до старших классов средней школы, я курил каждый день до и после нее. В классе труда я сделал себе собственную трубку и курил, когда был в школе. Со временем я вырастил свой собственный куст марихуаны в маленьком пластиковом террариуме, в котором первоначально росла венерина мухоловка (это был случайный подарок моей бабушки-барахольщицы). На заднем дворе к моим услугам всегда был зарытый пенополистироловый кулер, забитый наркотиками и причиндалами для их употребления.

Трава переросла в таблетки амфетамина с крестовидной насечкой. Амфетамин перешел в транквилизатор метаквалон. Транки превратились в амилнитрат. Это было классическим экспериментированием в геометрической прогрессии, о которой я был малоэффективно предупрежден всеми этими слащавыми Afterschool Specials. И все это случилось, прежде чем мне стукнуло тринадцать лет.

По мере того как я перешел из средних классов в старшие, я также перешел с марихуаны и таблеток на кислоту. Когда мне было пятнадцать, мы с подругой Моникой сели на автобус и отправились в Голливуд за пластинками. Я не помню, где я нарыл кислоту, но я помню, как шел по Голливудскому бульвару и все вызывало во мне смех. Какой-то бездомный пристал к нам с милостыней, а я просто лопался от смеха. Бурное веселье не прекращалось несколько часов, пока мы не оказались в доме ее родителей. У меня стала развиваться паранойя, потому что я знал, что родаки дома, и боялся, что они вдруг просекут, что я упорот.

Когда я сидел на кухне, то услышал надвигающийся шум, и мои чувства пришли в полную боевую готовность. На кухню вбежали два семилетних близнеца-карлика. Это была не галлюцинация: братья Моники реально были фактически идентичными близнецами-карликами! Я пришел в ужас. «НИ ХУЯ… ААААА… ИСПУГАЛСЯ… БЛЯ, ЧЕ ЗА ХУЙНЯ?!»

Моника пыталась меня успокоить: «Возьми себя в руки!» Потом ее мама вошла на кухню. Я знал, что ее мама не любит меня, вероятно, она видела все то же шоу о панке у Donahue, что и моя мать, потому я сел на еще большую измену. Карликовые дети бегали, мама сердито смотрела на меня. Тут-то меня нехило замкнуло.

Мой мозг убедил меня в том, что я не должен идти домой привычной дорогой, потому что мои родители могли ехать мимо и спалить меня; поэтому я перепрыгнул через забор и забрался в бетонную дренажную траншею глубиной 12 футов, которая должна была в итоге привести меня домой. Траншея, однако, проходила мимо двора изолятора для несовершеннолетних преступников, и тридцать или сорок детей побежали к забору на краю двора. Они бросали камни, трясли забор, и кричали: «Пошел на хуй!», и это – с высоты в 12 футов над моей головой. Я скулил, как перепуганный щенок. Я побежал к дому подруги моей мамы Ди Ди [6] Интересная пикантность: Ди Ди была иллюстратором оформления обложки альбома Give Me Convenience or Give Me Death группы Dead Kennedys, где изображено пламя. Кроме того, она как раз та, кто спала с Ли. . Она была художником и хиппи; я знал, что она наш человек. Я появился у ее дверей, и слезы текли по моему лицу.

– Я на кислоте, бля, я не могу справиться с этим. Мне нужно сесть и расслабиться.

– Садись, дорогой, все хорошо, все будет круто. Ты в безопасном месте.

Она уболтала меня и отвлекла от всей этой мозгоебли: от перегрузок с гномами, мамой Моники и дренажной траншеей; Ди Ди также проконтролировала мой трип в течение последующих трех часов.

Это был такой чертовски пугающий опыт, можно было подумать, что я зарекусь юзать ЛСД навсегда. Но, как и все остальное, что было создано, чтобы оттолкнуть меня, это только привлекало меня ближе. Так же, как с тем первым панк-шоу, меня прокрутило, как в стиральной машине, отжало и выплюнуло. О, я выжил. И я хотел вернуться в тот момент снова.

Вместо того чтобы попытать счастья во внешнем мире, я просто приходил в дом Ди Ди и триповал с ее сыном Джошем, там я всегда был в безопасном месте. Она никогда не подгоняла нам стафф, но давала спокойно употреблять его под ее крышей. Я закидывался кислотой по крайней мере один раз в неделю, и за годы хорошие трипы начали превалировать над плохими.

Помню, как однажды смотрел на веснушку на своей руке, и она превратилась в муравья; в свою очередь, муравей дополз до кончика моего пальца и превратился в каплю воды, которая капнула наверх, вызвав рябь на потолке, который превратился в водоворот, из которого появилась лошадь, придрейфовавшая к моему лицу, и когда я был с ней нос к носу, от ее головы отслоилась кожа, оголив белоснежный череп.