Юджин О'Келли - В погоне за ускользающим светом. Как грядущая смерть изменила мою жизнь

И вдруг оказалось, что я сижу не на вершине, а на жестком металлическом стуле напротив врача, сочувственное выражение лица которого способно насторожить не только меня, но и кого угодно.

Его глаза говорили: вы скоро умрете. Кончалась весна. Моя последняя осень в Нью-Йорке осталась позади.

Все планы, которые я строил как глава компании, вмиг рухнули – по крайней мере, так мне в то время показалось. Я считал, что благодаря моей дальновидности фирма многого добилась, но теперь ее предстояло возглавить кому-нибудь другому. Будущее, о котором мечтали мы с Коринной, стало недостижимым. Как ни прискорбно, главная причина, по которой мы долгие годы жертвовали общением, и я колесил по свету и трудился не покладая рук, а именно надежда на счастливую и безбедную жизнь вдвоем после моего выхода на пенсию, оказалась пустым обещанием, только мы раньше об этом не знали. Я даже хранил в бумажнике снимок райского уголка, где мы собирались поселиться, – Стоун-Кэньон, Аризона, – но теперь о нем можно было забыть. Как и о моих личных целях на 2006, 2007 и все последующие годы.

Я всегда был целеустремленным человеком. Как и Коринна. На протяжении всей совместной жизни мы ставили перед собой долгосрочные цели, а затем упорно стремились к ним. Иными словами, мы выстраивали цепочки мелких промежуточных целей, которые вели к большим и отдаленным. А когда обстоятельства менялись, что происходило постоянно, мы пересматривали краткосрочные и долгосрочные цели и вносили поправки в свои планы, увеличивая вероятность достижения желаемого результата. Цели на ближайшую неделю, к которым я стремился, пока не наткнулся на сочувственный взгляд врача, оказались недостижимыми. Чем раньше меня перестанут тяготить прежние планы на уже завершившуюся жизнь, тем лучше.

Мне требовалось поставить перед собой новые цели. И побыстрее.

Всю жизнь мне приносила пользу способность противостоять реальности. Помнится, сорок лет назад противостояние было не столь масштабным, но оставило глубокий след. Я вырос в Бейсайде – обособленном, не похожем на остальной Нью-Йорк «спальном районе» Куинса. В детстве я обожал бейсбол, постоянно играл в него и был питчером школьной команды. Мне казалось, что играю я неплохо. Однажды, когда базы уже были заняты, силы практически равны, а я последней дополнительной подачей спас команду, про меня даже написали в местной газете. Я считал, что это еще не предел моих возможностей.

Когда мне было четырнадцать, мама, которая годами наблюдала, как я занимаюсь спортом, сказала, что важно отличать страстное увлечение от таланта.

– Ты о чем? – не понял я.

– Даже если ты страстно мечтаешь стать великим бейсболистом, это еще не значит, что у тебя есть талант.

Мне понадобилось почти все лето, чтобы свыкнуться с тем, что сказала мама, желая мне только добра. Она хотела, чтобы я сохранил увлечение бейсболом, но вместе с тем следовал пути, на котором мог бы раскрыться мой истинный талант. Я не бросил бейсбол, не перестал быть болельщиком, но в конце концов понял, что мама права. На первом курсе я попытался пробиться в команду университета Пенсильвании, но не попал даже во второй состав. Даже моему брату, который способнее меня, не удалось подняться выше известной ступени.

Нравилось мне это или нет, такова была реальность. И я приспособился к ней. Чем старше я становился, тем быстрее приспосабливался. Я развивал в себе способность к почти мгновенным и кардинальным изменениям. То, что уже отслужило свое, я оставлял в прошлом, не испытывая душевных мук. Я никогда не оглядывался и не сворачивал с выбранного пути. Мне казалось, бессмысленно цепляться за то, что некогда имело смысл, а потом утратило его, держаться за прошлое, каким бы неприятным оно ни стало. Чем быстрее отделаешься от него, тем лучше. Особенно полезным этот навык был в бизнесе – отдельном мире, не менее стремительном и беспощадном, чем большой.

В первые же несколько дней после рокового визита к врачу я сообразил, что отныне у меня свой ход времени. Таково положение дел, был вынужден признать я. Осталось только выбрать цели, достижимые в моих нынешних временных рамках.

К счастью, поскольку я строил карьеру, к которой имел талант (и в конечном итоге, страсть), то мог с помощью своих знаний и умений воспользоваться преимуществами новой отрезвляющей реальности. Только теперь вместо того, чтобы решать, как оперативно перестроить работу компании в соответствии с новыми условиями рынка, требовалось выяснить, что нужно мне, чтобы приспособиться к новым условиям жизни. Благодаря опыту и взглядам у меня был потенциал, я мог провести эндшпиль лучше, чем многие, и считал этот шанс даром судьбы.