Array Коллектив авторов - ГДР. Миролюбивое государство, читающая страна, спортивная нация?

В этом контексте Райнер Карлш задается вопросом о том, каков был экономический и технический потенциал ГДР. Во всяком случае, ее производство и экономика не находились на «мировом уровне». Сначала его достижению мешало тяжелое исходное положение страны после Второй мировой войны. Однако в последующие годы все большим препятствием становились собственные структурные слабости, блокировавшие быстрый экономический рост, что, впрочем, было характерно для восточноевропейского экономического блока в целом.

Определение ГДР как «государства Штази» было одной из наиболее спорных ее характеристик. В статье на эту тему я не только рассматриваю вопрос о том, какое значение имело министерство государственной безопасности в системе государственной власти в ГДР, но и о том, как воссоединенная Германия обошлась с этой частью наследия ГДР.

«Тошно было до невозможности, но мы оттягивались на полную катушку». Этими выдуманными словами одного молодого парня из повести Томаса Бруссига Марк-Дитрих Озе начинает статью о молодежи в ГДР, подтверждая в своем историческом исследовании выраженную в них противоречивость восприятия действительности того времени. Реальное поведение молодежи, которое принимало чрезвычайно разнообразные формы, никак не соответствовало надуманным представлениям СЕПГ о ней как о «боевом резерве партии».

Была ли ГДР в сфере женской эмансипации более успешным государством, как часто это утверждалось? Вне всякого сомнения, социальная политика ГДР, особенно в сравнении со старой Федеративной Республикой, сильно изменила роль женщины. Тем не менее и в ГДР сохранялись рудименты неравноправных отношений между мужчиной и женщиной, более того, возникали новые формы такого неравноправия. Гунилла Будде в своем исследовании, учитывая различные точки зрения, анализирует намерения и направления «эмансипационной политики» ГДР, сопоставляя их с реальными результатами в общественной жизни.

Формула «рабоче-крестьянского государства», которой ГДР описывала саму себя, была, несомненно, политически лживой, о чем пишет Кристоф Кисман. Тем не менее в социальном отношении она играла известную роль. Вербальная дань уважения и разносторонние усилия подчеркнуть связь ГДР с определенными базовыми требованиями немецкого рабочего движения порождали настроения лояльности, которые, однако, постоянно подавлялись в условиях режима «политической опеки».

По отношению к иностранцам из братских социалистических стран ГДР демонстрировала свой «интернационализм» и тем самым гостеприимство. Патрис Путрус в своей статье показывает, что тем не менее они не были равноправными членами социалистического общества, задуманного как транснациональное, а скорее являлись гостями, которых приходится терпеть и которые представляли общество, состоящее из многих отдельных наций.

Социалистический интернационализм, антиимпериалистическая солидарность и мирное сосуществование – таковы были максимы внешней политики ГДР, позаимствованные из государственной идеологии. Герман Венткер описывает в своей статье, насколько велик был разрыв между этими формулами и реальными побудительными причинами. Одновременно он показывает, как сильно вместо них действия правительства ГДР на международной арене определяли стремление обеспечить собственное выживание и желание расширить возможности внешнеполитического маневра.

Начиная с 1976 г. ГДР постоянно была в числе лидеров по количеству завоеванных олимпийских медалей, далеко опережая не только Федеративную Республику, но и США с их более многочисленным населением, а однажды даже оставив позади СССР. Ютта Браун не только исследует вопрос о том, какие факторы сделали возможными эти успехи спортивной нации ГДР, но и показывает, насколько психологически нездоровым и лживым был мир спорта ГДР. ГДР называла себя «читающей страной», что, как полагает Кристоф Линкс, вполне справедливо. Не только в сравнении с Федеративной Республикой, но и восточноевропейскими странами чтение как форма досуга имело для граждан республики особую ценность. То, что до 1990 г. частично объяснялось специфическими функциями, в первую очередь беллетристики, постепенно утратило свое значение после глубокой перестройки книжного производства и системы реализации книгопродукции.

Изображение себя в качестве антифашистского государства и тем самым в качестве «другой Германии» было одной из наиболее эффективных легенд, связанных с основанием ГДР. Рюдигер Шмидт исследует различные этапы собственного «антифашизма» ГДР и показывает, как этот идеологический элемент все больше утрачивает свой смысл, особенно для представителей молодого поколения.