Эми Гольдштейн - Джейнсвилл. Как выживал маленький городок после закрытия завода General Motors

Даже когда в GM были вакансии, получить работу можно было только по знакомству, важны были связи. Кандидатам нужно было направление, и каждому сотруднику GM выдавалось одно направление, которое можно было вручить родственнику или другу. Мэтт получил направление от отца, хотя сестра тоже хотела получить направление, а затем на заводе была проведена лотерея по найму, и 17 мая 1995 года Мэтт, наконец, начал работать там, где должен был, как всегда казалось.

При росте шесть футов, Мэтт всего на дюйм ниже отца. Однако, тогда, как Марв крепкий и буйный, Мэтт стройный и сдержанный. Он ответственный человек. Он женился на Дарси, через четыре месяца после того, как стал работником GM, усыновил ее маленькую дочь, Бриттани. У них родилось еще две дочери, Брук и Бриа. Жизнь была комфортной и наполненной, и Мэтту нравилось, что заработная плата General Motors делала его хорошим добытчиком.

Даты приема на работу на заводе всегда были важны. Каждый держит их в памяти. По истечении тридцати лет, которые сотрудник проработал на заводе, он имеет право на пенсию. Этим летом они приобрели дополнительное решающее значение, определяя, какая половина рабочих потеряет работу, когда рабочих одной из смен уволят, еще до закрытия всего завода. Годовщина приема Мэтта – 17 мая 1995 года – поставила его как раз на грани. Если бы его наняли несколькими днями ранее, он сохранил бы работу. Естественно, нанятый несколькими днями позже, он оказался бы уже без работы. Нахождение на грани позволило Мэтту отработать две дополнительные недели, получая по $28 долларов в час, и за этот незначительный факт он благодарен.

Но Мэтт – человек привычки, а две недели прошли вверх дном. Он всегда работал во второй смене, но вторую смену только что сократили. Поэтому, в течение этих драгоценных недель на грани он вставал до рассвета, чтобы приступить к выполнению задания – контролю качества крутящего момента ста критичных компонентов внедорожника – в первую смену, единственную оставшуюся.

Так как дополнительные недели Мэтт работал в первую смену, рабочий день заканчивался ранним вечером, и Мэтт в последний раз открывает свой шкафчик. Он осторожно кладет в дополнительный рюкзак настольную игру «Загадочные убийства» и старые копии журнала Gun Dog, которые давным-давно читал в перерывах. Мэтт нажимает на табельные часы в последний раз и – спустя тринадцать лет, три месяца и двадцать два дня – уходит знакомым путем с завода в неизвестность, в лучах закатного солнца, славным деньком с 27 градусами тепла.

Теперь он человек привычки без каких-либо гарантий в будущем. Но Мэтт послушал Марва, с его мудростью и сорокалетним опытом. Несмотря на то, что папа в безопасности, на пенсии после шумной вечеринки, состоявшейся в парке несколько недель назад, Мэтт считает его слова обнадеживающими, успокаивающими. Мэтт не игрок. Тем не менее, он готов поспорить, что это всего лишь вопрос времени, когда сборочный завод снова начнет работать в полную силу.

Близнецы Джерада Уайтакера, Алисса и Кейзия, чувствуют себя как один человек, когда пытаются в чем-то разобраться. Они не идентичные близнецы: Алисса – блондинка, ростом пять футов и пять дюймов, на четыре дюйма выше Кейзии, которая всегда думала, что должна во всем быть лучше, родившись на пять минут раньше. Хотя Алисса и Кейзия не идентичные близнецы, они, естественно, читают мысли друг друга, и это особенно удобно сейчас. Ранее девочки никогда не сталкивались с загадкой, подобной возникшей этим летом перед переходом в восьмой класс: ни с того ни с сего, даже когда они спали дольше в эти ленивые августовские дни, папа был дома к завтраку.

Большую часть жизни и, конечно же, последние несколько лет, их отца Джерад уходил из дома, пока они спали. В прошлом месяце, когда девочки нашли его за круглым столом в кухне, они обсудили это обстоятельство и вспомнили, что каждое лето завод закрывается на две недели. Ничего страшного. Но теперь, когда за неделю до Дня труда начинался учебный год и отец все еще появлялся за завтраком, они обсуждают ситуацию в общей комнате на цокольном этаже, сидя на двух односпальных кроватях – у Алиссы сине-зелено-фиолетовое, дикое ретро-покрывало в стиле 1970-х, у Кейзи серо-оранжевое, с доской для серфинга посередине. Девочки обмениваются случайными фразами из разговоров родителей, когда они думали, что Алисса, Кейзия и их младший брат Ной не слышат.

Некоторые слова – выкуп, выплата SUB (дополнительных пособий по безработице) – не имеют для них значения. Но одно вполне понятное слово – переезд – пугает. Ни за что они не позволят этому случиться. Им уже приходилось заводить новых друзей в четвертом классе, когда они с родителями переехали из Футвилла – фермерской деревни всего в девяти милях к западу, но достаточно далеко, чтобы пришлось сменить школу. Переход в школу Джейнсвилла был главной причиной переезда, потому что девочки всегда хорошо успевали по всем предметам, а в Футвилле нет подготовительных курсов для поступления в старшую школу. Мама девочек, Тэмми, всегда поступала подобным образом, сосредотачиваясь на их потенциале. Она была полна решимости доказать, что врачи были не правы, когда близнецы родились на шесть недель раньше срока, и ей сказали, что дети очень маленькие, и у них могут возникнуть проблемы с обучением. Это было неправдой, и Тэмми получала дополнительное удовлетворение от уровня интеллекта и достижений дочерей.