Клэр Малли - Шпионаж и любовь

В XVII веке, во время турецкой оккупации Буды, здание британского посольства было частью дворца, где размещался гарем, рядом находились сады, протянувшиеся до средневекового бастиона, окружавшего Старый город. От верхних ступеней крытого входа начинался длинный проход, который вел в кабинет сэра Оуэна. Кристина и Анджей молча рухнули в кресла. Сэру Оуэну хватило одного взгляда на опухшие лица и воспаленные глаза пришедших; он налил им выпить – у него на подносе всегда стояли бутылки, между красными дипломатическими коробками с бумагами, старыми экземплярами «Нью Стейтсмен» и телефоном, который он хранил в обитом сукном деревянном ящике, дабы, окажись там жучок, оградить от прослушки свои частные разговоры [10].

Сэр Оуэн уже некоторое время подозревал, что гестапо через венгерскую полицию подбирается к Кристине. «Я умолял ее покинуть страну, пока еще оставалось время, – позднее сокрушался он, – но она проявляла ужасное упрямство» [11]. Теперь он был твердо настроен вытащить ее из опасности, и если Анджей, симпатию дочери к которому он никак не одобрял, тоже подлежал эвакуации, тем лучше. План сэра Оуэна состоял в том, чтобы спрятать Кристину на следующий день в багажнике посольской машины и отправить на этом автомобиле кого-то из младшего персонала в Югославию – до самого Белграда. Анджей должен был последовать за ней на своем «опеле», который понадобится им для дальнейшей поездки по Европе.

«В воскресенье после завтрака, – прозаично писал впоследствии сэр Оуэн, – я заметил суету во дворе» [12]. Ни в одной посольской машине не было достаточно просторного багажника, в котором могла бы спрятаться Кристина. К счастью, автомобиль сэра Оуэна, роскошный «крайслер», обладал нужными пропорциями. Багажник немедленно вычистили, а бензобак и запасные канистры наполнили из огромного резервуара, предусмотрительно устроенного сэром Оуэном во дворе посольства [13]. Сэр Оуэн стал торопить гостей, надо было подготовить фальшивые паспорта, новые имена, визы – без этого они не смогли бы пересечь границу и путешествовать по Европе.

Анджей знал по-английски два слова – double whisky (двойной виски), но он выбрал имя Эндрю Кеннеди, решив проявить уважение к ирландским корням сэра Оуэна, а также в честь родственницы, которая вышла замуж за ирландского эмигранта-католика, историю которого он решил использовать. Кейт тут же посоветовала Кристине звонкое аристократическое имя Кристина Грэнвил. Ее легенда состояла в том, что родители-французы (Гранвиль) жили на островах в Ла-Манше, поэтому она свободно говорила по-французски, а по-английски заметно хуже и с акцентом. В обмен на новое имя Кристина подарила Кейт талисман с образом Божьей Матери Ченстоховской, который носила с детства; она сказала на прощание: «Сохрани это для меня, но, должно быть, он мне больше никогда не понадобится» [14].

Прощание затянулось, и даже сэр Оуэн начал беспокоиться, но Кристина оставалась невозмутимой. Когда служащий посольства спросил дату ее рождения, она улыбнулась, взглянув на него, и воспользовалась случаем убавить себе семь лет. С этого момента Кристина всегда будет называть годом рождения 1915-й. Может быть, это была маскировка, но больше похоже на тщеславие. Едва просохли чернила на новом паспорте, двадцатишести летняя Кристина Грэнвил готова была отправиться в свободный мир [59] Кристина была не единственной, кто воспользовался небольшими преимуществами жизни под чужим именем. В неопубликованных мемуарах ее муж Ежи Гижицкий утверждал, что родился в 1889 г., но в 1941 г., поступая на службу к британцам, он называл другую дату рождения – 1895 г. Но если Ежи думал, что сможет этим сократить возрастной разрыв между ним и женой, по крайней мере на бумаге, он ошибался. Кристина превзошла его, пока гестапо прочесывало улицы в поиске беглянки. .

Надо было спешить. Полиция у кованых ворот Британского посольства зимними вечерами уходила пить горячий шоколад, в ожидании этого момента Кристина потренировалась складываться в багажнике, как «перочинный нож» [15]. Других шансов не было. Задыхаясь от кашля, она покинула посольство, Будапешт и по пустынной дороге двинулась на юг Венгрии. Как и договаривались, Анджей на «опеле» приехал в Ленти, на пограничный пункт, немного раньше «крайслера». Он видел, как подъехал британский автомобиль с флажком, вежливо пропустил его вперед через границу. Сердце его сжалось, когда он наблюдал, как венгерский таможенник положил руку на багажник «крайслера», приказывая открыть его. Но в следующий момент он заметил британские дипломатические знаки, взял под козырек и жестом велел проезжать дальше без досмотра [16]. Анджей, у которого не было выездной визы в польском паспорте, нахально попросил пограничников слегка подтолкнуть его маленький «опель» через границу, дав им понять, что с другой стороны его ждет покупатель.