Жан-Ив Борьо - Макиавелли

Карьера Макиавелли начиналась в нелегкое время. Прошло всего четыре года с того потрясения, которое пережила вся Италия, от Милана до Неаполя, осенью 1494 г. Это было событие, вошедшее в историю Италии под именем «discesa» ( ит . «нашествие»), – вторжение войск французского короля Карла VIII. Оно стало предвестием непрерывного бедствия – одиннадцати итальянских походов, разорявших страну вплоть до 1559 г. В то время как во Франции, по мнению некоторых, итальянские войны знаменовали начало Возрождения, для Италии, уже давно переживавшей Возрождение как культуры, так и этических представлений, эти годы были периодом настоящего слома, поворота в истории. Изменилось все, даже интенсивность военных действий, о чем в 1508 или в 1509 г. пишет с глубоким сожалением Гвиччардини: это вторжение было «пожаром, чумой, изменившей не только сами государства, но также и способы их управления и способы ведения войны». [17]Пришлось практически пересматривать принципы дипломатии, что быстро понял Макиавелли и о чем писал Гвиччардини в своих «Заметках о делах политических и гражданских» (Ricordi politici e civili), где он подводит итог своего долгого политического и военного опыта. В течение сорока лет Италия будет полем битвы для своих могущественных соседей, Франции и Испании, а итальянцам, попавшим в эту мясорубку, придется жить в чрезвычайных обстоятельствах (lo straordinario) и искать формы государственного устройства, способные адаптироваться к очередному крутому повороту событий.

В 1494 г., двадцатипятилетним, вполне зрелым человеком, Никколо, как и все, пережил потрясение от французского нашествия, навсегда изменившего тактику и саму ментальность итальянских политиков, а также совпавшие с ним по времени не менее бурные события, связанные с падением Медичи, которые управляли Флоренцией в течение шестидесяти лет. 1494 г. стал вехой, обозначившей конец определенного исторического периода. Это был год смерти двух великих гуманистов, ставших символом эпохи, – Полициано и Пико делла Мирандолы. В тот же год лопнул банк Медичи, и последнему представителю клана пришлось бежать. Невозможно понять творчество Макиавелли, не проникнув в атмосферу, в которую он был погружен в те годы, когда мы теряем его из виду, – годы, наполненные драматическими событиями, развернувшимися в самом сердце Флоренции на излете этой яркой эпохи.

В общей сложности Никколо пережил в юности два ключевых момента в истории клана Медичи, определившего историю Флоренции Нового времени: правление Лоренцо Великолепного (1469–1492) и злоключения Пьеро ди Лоренцо Невезучего. Именно он привел Медичи к полному поражению, а окончательную точку поставила французская армия, перед которой он позорно капитулировал. Тень Медичи витает над всеми начинаниями и рассуждениями Макиавелли. И творчество, обессмертившее его имя, рождается из сопоставления этих двух режимов: он был внимательным наблюдателем во времена первого и активным деятелем второго.

Флоренция времен Макиавелли была свободным государством. Независимая Флорентийская коммуна, выйдя из-под власти Священной Римской империи в 1100 г., управлялась коллегией консулов из числа нобилей (знати), которых, как принято считать, избирали сами члены коллегии путем кооптации. При жизни Макиавелли во Флоренции сохранялась республиканская форма правления, но не было демократии, поскольку на 100 000 жителей (некоторые историки называют цифру 70 000 или даже 50 000) только 3000 были вовлечены в политическую деятельность. Политическая жизнь Флоренции, как и других городов Северной Италии, сосредоточивалась вокруг двух полюсов – враждующих между собой партий гвельфов и гибеллинов. Одни были сторонниками папы римского, другие – императора Священной Римской империи. Обе партии сложились в середине 20-х гг. XII столетия, после смерти императора Генриха IV, который не оставил наследника. Когда встал вопрос о его преемнике, в средневековой Италии, находившейся под властью германских императоров, разгорелась борьба между сторонниками Конрада из династии Гогенштауфенов, владевших Швабией и Вайблингеном, и кланом баварских Вельфов. Выступавшие на их стороне «гвельфы» добивались для своих городов автономии в союзе с папой. Избираемый кардиналами и потому независимый от власти императоров папа римский должен был стать гарантом привилегий итальянской аристократии. Им противостояли гибеллины, лояльные императору, который гарантировал их вековые права.