Джозеф Вексберг - Торговые банкиры. Известнейшие мировые финансовые династии

– Я думал головой. Никогда не забывай об этом, дитя мое.

Я не забывал.

Не сомневаюсь, банкирский дом «А. Вексберг и Кº» действовал бы и сегодня, если бы не известные события, которые на языке страховых компаний называются «форс-мажорными обстоятельствами». Первая мировая война и ее последствия смели с лица земли многие европейские частные банки и погубили многих порядочных людей, которые из патриотизма вложили деньги в военные облигации государственного займа. О том, что случилось потом, вы знаете. Даже «С.М. Ротшильд и сыновья» в Вене не пережили нацистов и Вторую мировую войну.

Кстати, возможно, мне повезло в том, что дедушка Вексберг в середине XIX века обосновался в Моравии. Если бы он подался дальше на запад – во Франкфурт, в Гамбург, в Лондон, в Манчестер или даже в Нью-Йорк, – скорее всего, я стал бы торговым банкиром в третьем поколении.

Зрелище того, как другие делают большие деньги, всегда завораживает, и нет лучшей, более красочной декорации к такому зрелищу, чем лондонский Сити. Даже те, кто критикуют, боятся, ненавидят или высмеивают Сити, втайне увлечены им.

92 года назад Уолтер Бэджет, блестящий банкир Викторианской эпохи, экономист и критик, писал, что «мир не видел такого великолепного сочетания экономической власти и экономической деликатности», какие существовали в лондонском Сити. Мир изменился. Сегодняшний Сити утратил почти всю власть, но совсем не утратил деликатности. Сити сохраняет свою загадочность. Его сложный финансовый механизм и странные племенные обычаи понятны немногим англичанам и практически совсем не понятны иностранцам.

«Днем в Сити работает больше миллиона человек – ночное население составляет всего шесть тысяч, – но большинство из них для друзей и знакомых, а во многих случаях и друг для друга, служат просто „кем-то в Сити“», – пишет сэр Джон Бенн, хорошо знавший Сити изнутри.

Чужаки часто блуждают в ярко освещенных лабиринтах Сити, где, если не считать выпуска газет на его западной окраине, не производят ничего, кроме денег. Обитатели Сити превратили получение прибыли в науку и продолжают изобретать все новые способы наживы. Так называемая «невидимая прибыль» Сити, по приблизительным оценкам, превышает 150 млн фунтов стерлингов в год; она помогает устранить хронический платежный дисбаланс Великобритании. Большинство посторонних считают Сити огромным игорным домом, таким казино, где наживаются или теряются огромные состояния. На самом же деле Сити – огромная мастерская художника, обитатели которой превратили получение прибыли в вид современного изящного искусства.

Кроме того, Сити – образ жизни, которая на протяжении пятисот с лишним лет колеблется между драмой, кризисом и паникой. Самая мощная денежная цитадель к востоку от Уолл-стрит, Сити несколько раз опасно приближался к хаосу и гибели, но всегда выживал. Сити управляется странными правилами и причудливыми обычаями, которые никто не воспринимает всерьез, однако их все соблюдают. Правила часто бесполезны и архаичны, строги и вычурны, но никто и не думает их менять. Английский Банк по-прежнему охраняется по ночам отрядом бригады гвардейцев, которые маршируют под барабанный бой в своих алых с золотом мундирах и черных киверах – анахронизм, похожий на киплинговское привидение, только в цвете. Помимо всего прочего шествие часто становится причиной транспортных пробок. Зачем нужны гвардейцы? Почему они появились? Потому, что в 1780 г., во время бунта лорда Гордона, толпа, уничтожив Ньюгейтскую тюрьму, бросилась на банк. (Кстати, Английский Банк и Сити в документах всегда пишутся с прописных букв. Обитатели Сити говорят о них с пиететом.)

Несколько лет назад военное министерство, которое находится как будто в нескольких миллионах световых лет от Сити, пожелало прекратить охрану банка гвардейцами. Весь Сити восстал как один человек. Управляющий банком подал протест. Гвардейцы по-прежнему на месте, как и здоровяки в цилиндрах с золотыми лентами, которые стоят в холле банка. Как и швейцары Ллойда в красных плащах и высоких цилиндрах, таких же, какие носили швейцары в кофейне Эдварда Ллойда на Тауэр-стрит, существовавшей 275 лет назад.

Обитатели Сити говорят: «Сити – парадокс, но он работает». Так же работает «езда на автомобиле» по левой стороне дороги и счет полукронами, хотя многие молодые британцы сомневаются в том, что подобные вещи до сих пор практичны. Сити – микрокосмос Англии, где все меняется, кроме внешнего вида. Фунт стерлингов утратил статус наиболее значимой валюты, но Сити – поистине интернациональное сообщество, которое волнуют вопросы коммерческой взаимозависимости. Хотя «территория» фунта стерлингов все время уменьшается, Сити снова стал самым эффективно функционирующим денежным рынком в мире. Сити – средоточие власти; он во многом консервативен, но даже лейбористы признают, что Сити играет огромную роль для политической и экономической свободы. Капиталисты в Сити, помнящие о своих благородных традициях, сейчас гораздо современнее и прогрессивнее, чем в высшей степени защищенная британская промышленность.