Джорджо Агамбен - Автопортрет в кабинете

Открытки, отправленные автору Мартином Хайдеггером

Справа на стене кабинета в переулке дель Джильо висят две открытки, отправленные мне Хайдеггером – одна с фотографией «Хижины» в Тодтнауберге, другая с пейзажем Верхнего Дуная. «Здесь, – написал он своим четким, философским почерком, – изображена долина в верхнем течении Дуная, неподалеку от моей родины. Гёльдерлин проехал по ней по пути в Швейцарию». На конверте я почти что с удивлением обнаруживаю адрес моего первого кабинета на площади делле Коппелле, 48. Обе открытки висят и в венецианском кабинете, но на другой стене. Их место над письменным столом занимают две фотографии, снятые Франсуа Федье во время семинара 1968 года – на одной из них Хайдеггер что-то оживленно обсуждает со мной и с Жаном Бофре, но что – я не помню.

На другом изображении, опубликованном в одном французском журнале, надпись гласит: «Хайдеггер и Рене Шар среди играющих в шары». На небольшой площади в Ле Торе Хайдеггер любил наблюдать за тем, как местные жители бросают свои «петанки», но среди людей, попавших на снимок, игроков только двое; остальные – участники семинара 1966 года: помимо меня, там есть Бофре, Везен [13] Франсуа Федье (р. 1935), Жан Бофре (1907–1982), Франсуа Везен – французские философы, переводчики трудов Хайдеггера. и едва заметен Доминик Фуркад, молодой поэт, ученик Шара, который сообщил мне о семинаре. (На другой имеющейся у меня фотографии игроков хорошо видно.)

В то время я, как писал другой поэт, был заключен в очерченный мелом круг и, стоя на одной ноге, жаждал только одного – выйти, выпрыгнуть из него. В воспоминании я словно возвращаюсь внутрь этого круга, который теперь, напротив, кажется мне невероятно счастливым.

(Когда мы молоды, рука не знает, чего ищет, – возможно, она знает, что отвергает, но отвергаемое образует полую форму для искомого и каким-то образом направляет ее к благу, которого она не видит.)

Мартин Хайдеггер, автор и другие,Ле Тор, 1968. Фотография Франсуа Федье. Публикуется с любезного разрешения автора

Помимо снимка из Тузона, у меня нет других фотографий провансальского пейзажа, в те годы еще не затронутого безумием туризма. Один снимок есть на открытке для Джованни Урбани [14] Джованни Урбани (1925–1994) – итальянский художественный критик. – зная, что это станет для него приятным сюрпризом, я попросил Хайдеггера ее подписать. На открытке изображены бори , так, как они выглядели тогда – разбросанные тут и там и все еще использовавшиеся крестьянами.

Открытка, отправленная автору Мартином Хайдеггером(лицевая и оборотная сторона).

Так значит, Джованни уже был в моей жизни. Мне было двадцать два года, когда я познакомился с ним, а ему, если мне не изменяет память, должно было исполниться сорок. Далекий, почти доисторический Рим тех лет, такой милый, нерешительный и бедный, сегодня вспоминается мне словно разделенным между двумя мирами, в каждом из которых царил беспощадный цинизм. К первому из этих миров, в центре которого находилась Эльза Моранте [15] Эльза Моранте (1912–1985) – итальянская писательница, поэт, переводчик. и в который я проник благодаря Уилкоку [16] Хуан Родольфо Уилкок (1919–1978) – аргентинский и итальянский поэт, писатель. , помимо моих ровесников, принадлежали – в разной степени и в разных формах – Пазолини, Пенна [17] Сандро Пенна (1906–1977) – итальянский поэт. , Чезаре Гарболи [18] Чезаре Гарболи (1928–2004) – итальянский писатель, критик. , Наталия Гинзбург. Во втором мире, который был в большей степени monde [19] Светом (франц.) . в социальном смысле слова, обретались Арбазино [20] Альберто Арбазино (р. 1930) – итальянский писатель, критик. , Флайано [21] Эннио Флайано (1910–1982) – итальянский писатель, драматург, сценарист. , Бассани [22] Джорджо Бассани (1916–2000) – итальянский писатель, поэт. , Франческо Рози [23] Франческо Рози (1922–2015) – итальянский кинорежиссер. и неопределенное количество существ, невероятных настолько же, насколько и недоступных, и принадлежавших к римской знати и «бомонду». Эти два круга друг с другом не пересекались и скорее даже взаимоисключали друг друга, но была и третья группа, собиравшаяся вокруг Альберто Моравиа, – ее участников принимали и там и там. Во втором круге, который я знал намного хуже, я однажды случайно встретил Джованни. Его аскетическая, легендарная элегантность, его небрежность, оттененная любопытной ноткой неизбывной отчужденности, без труда меня покорили. Несмотря на его требовательную светскость, я сразу понял, что его «даймоном» был не Сванн, а, как я узнал позднее от него самого, Лорд Джим [24] Герой одноименного романа Джозефа Конрада. , то есть человек, чья жизнь была навсегда омрачена виной за поступок, которого он на самом деле не совершал.