Эрик Хоффер - Человек убежденный - Личность, власть и массовые движения

В нашей стране со времен гражданской войны огромные изменения происходили в атмосфере, накаленной энтузиазмом, порожденным небывалыми возможностями для личного успеха. Там, где личный успех не может быть движущей силой, должны быть найдены новые источники энтузиазма, чтобы провести и закрепить такие важные перемены, как пробуждение и преобразование косного общества или коренные преобразования в характере и образе жизни общины. Религиозные, революционные и национальные движения порождают массовый энтузиазм.

Главной движущей силой перемен в прошлом были религиозные движения. Консерватизм религии – ее ортодоксальность – это инертный коагулянт [1]некогда высокочувствительных соков. Религиозное движение в период своего подъема, когда все меняется и экспериментируется, широко открыто для новых взглядов и новых методов. Народившийся ислам был средством организации и модернизации. Христианство оказало сильное влияние на цивилизацию и развитие варварских племен Европы. Крестовые походы и Реформация встряхнули западный мир от средневекового застоя.

В новое и новейшее время массовое движение, осуществившее широкую и быструю перемену, всегда было революционным или национальным, или тем и другим вместе. Петр Великий не уступал большинству самых преуспевших революционных и национальных вождей в целенаправленности, во власти и беспощадности. Но в своей главной цели – превратить Россию в западное государство – он потерпел неудачу. Причина его неудачи была в том, что он не зажег души русских масс активным энтузиазмом. Он не считал это необходимым или не знал, как сделать свою цель «священным делом». Неудивительно, что революционеры-большевики, ликвидировав последнего царя Романова, сразу же почувствовали некое родство с Петром, хотя тот был и царем, и Романовым. Его цель стала их целью, и они надеются преуспеть там, где он потерпел поражение. Очень возможно, что в истории большевистская революция будет фигурировать не только как попытка создания коммунистической экономики, но и как попытка преобразования одной шестой части земного шара.

Тот факт, что и Французская революция, и русская революция обернулись национальными движениями, по-видимому, указывает на то, что в новое и новейшее время национализм является самым обильным и надежным источником энтузиазма масс и что надо использовать националистический угар до тех пор, пока не утвердятся начатые на революционном энтузиазме коренные перемены. Очень возможно. что трудности на пути правительства Рабочей партии Великобритании объясняются тем, что его попытка изменить экономику страны и образ жизни 49 миллионов человек была задумана в атмосфере, совершенно свободной от страстей, экзальтации и фантастических надежд. Культурных и добропорядочных вождей лейбористской партии от применения революционного энтузиазма удержал их отказ от уродливых методов, созданных большинством современных массовых движений. Но не исключена возможность, что события заставят и их прибегнуть к каким-нибудь легким формам шовинизма и в Великобритании будет иметь место «национализация социализма как естественное следствие социализации нации» {1}.

Невероятная модернизация Японии, очень возможно, была бы немыслима без возрождения духа японского национализма. Похоже на то, что и быстрая модернизация некоторых европейских стран (особенно Германии) до некоторой степени была облегчена подъемом и распространением националистических страстей. Возрождение Азии, судя по всем имеющимся данным, придет, скорее всего, через национальные движения. Появление подлинного национального движения позволило Кемалю Ататюрку модернизировать Турцию чуть ли не за один день. Египет, несмотря на многочисленные и тесные связи его владык с Западом (начиная с Ахмета Али), модернизируется медленно и вяло – в стране нет массовых движений. Чан Кайши мог бы и сейчас действовать как преобразователь Китая, знай он, как запустить массовое движение или хотя бы как сохранить в массах национальный подъем, вызванный японским вторжением. Но он этого не знал и был отброшен мастерами «религиофикации» – искусства превращать практические цели в «священное дело».

Нетрудно понять, почему Америка и Англия (или другая западная демократия) не могли сыграть непосредственной и руководящей роли в пробуждении азиатских стран от отсталости и косности: демократии или не склонны, или не способны зажечь дух возрождения в миллионах азиатов. Содействие западных демократий пробуждению Востока было побочным и, конечно, ненамеренным. Они разожгли на Востоке энтузиазм возмущения против Запада. Эта антизападная страсть теперь и пробуждает Восток от спячки столетий {2}.