Эрик Хоффер - Человек убежденный - Личность, власть и массовые движения

Те же самые русские, раболепствующие перед сталинской тайной полицией, проявили – в одиночку или группой – невероятное мужество перед лицом вторгшихся нацистов. Причина этого, на первый взгляд, противоречивого поведения не в том, что «органы» Сталина были более жестокими, чем армия Гитлера, а в том, что перед лицом сталинских палачей русский человек чувствовал себя только маленьким индивидуумом, тогда как перед лицом немцев он чувствовал себя членом могучей нации со славным прошлым и еще более славным будущим.

То же самое и в случае с евреями: по их поведению в Европе невозможно было представить их поведение в Палестине. Политика британских колониальных чиновников в Палестине была логична, но непроницательна. Они рассуждали так: если Гитлер сумел истребить шесть миллионов евреев, не встретив при этом серьезного сопротивления, то будет не так уж трудно справиться с шестьюстами тысячами евреев в Палестине. Но они убедились, что евреи в Палестине, когда бы они туда ни попали, оказались страшными врагами: храбрыми, стойкими и находчивыми. Еврей в Европе стоял перед врагом одинокой, изолированной личностью, живой пылинкой в вечном «Ничто». В Палестине – он чувствовал себя не человеческим атомом, а членом вечной расы, с историческим прошлым и захватывающим дыхание будущим.

Кремлевские теоретики, вероятно, знают, что, для того чтобы держать русские массы в состоянии подчинения, нельзя этим массам давать возможность отождествлять себя с каким-либо коллективом вне России. Цель «железного занавеса», вероятно, – больше для того, чтобы лишить народные массы СССР возможности тянуться к внешнему миру даже мысленно, чем для предотвращения проникновения в СССР шпионов и диверсантов. Это и физический, и психологический занавес. Полная невозможность эмиграции (не выпускают даже русских женщин, вышедших замуж за иностранцев) делает представление о людях внешнего мира весьма туманным. С таким же успехом можно мечтать и думать о бегстве на другую планету. Психологический барьер тоже очень важен: бесстыдная пропаганда Кремля старается внушить русским, что за пределами Святой Руси нет ничего достойного и вечного, ничего заслуживающего уважения и преклонения, ничего, с чем стоило бы людям отождествлять себя.

Умирать и убивать легче, когда это часть ритуала, церемонии, драматического представления или игры. Чтобы встретить смерть бесстрашно, требуется некое притворство. Для наших реальных обнаженных «я» нет ничего ни на земле, ни на небе такого, ради чего стоило бы умирать. Только тогда, когда мы видим себя как бы со стороны, актерами в поставленном (а потому нереальном) спектакле, тогда смерть утрачивает свой ужас, свое значение конца и становится актом притворства и театральным жестом. Одно из главных качеств настоящего вождя – умение скрывать от своих последователей жестокую реальность смерти или убийства с помощью иллюзии участия в грандиозном спектакле: в торжественном, веселом или драматическом представлении.

Гитлер одел 80 миллионов немцев в костюмы и заставил играть в грандиозной, героической и кровавой опере. В России, где даже для строительства общественных уборных требуется от людей доля самопожертвования, вот уже 30 лет жизнь идет, как непрерывная душераздирающая драма, и ей не видно конца. Жители Лондона во время Второй мировой войны вели себя героически под градом бомб, потому что Черчилль наделил их ролями героев. Они исполняли свои героические роли перед гигантской аудиторией – из предков, современников и потомков – на сцене, освещенной пожарами горящего мирового города, под музыку лающих зениток и воющих бомб. Очень сомнительно, чтобы в нашем современном мире с его индивидуальным дифференцированием можно было бы добиться всеобщего самопожертвования без театрального представления и фейерверка. Поэтому трудно себе представить, как правительство Рабочей партии в Англии сможет провести в жизнь свою программу социализации, требующей от каждого британца известного самопожертвования, в серой и совсем не драматической атмосфере социалистической Великобритании. Отсутствие качеств актерства у большинства вождей английских социалистов подтверждает их честную прямоту и целостность, но оно мешает им проводить национализацию, которая, несомненно, является главной целью их жизни {59}.

Необходимость театра в мрачной обстановке смерти и убийств особенно наглядна в армии. Мундиры, флаги, эмблемы, парады, музыка, тщательно разработанный порядок чинов и ритуал – все это существует для того, чтобы отгородить солдата от плоти и крови его собственного «я», чтобы скрыть от него неумолимую реальность жизни и смерти. Ведь мы даже говорим: «театр военных действий» или «батальная сцена». В боевых приказах военачальники неизменно напоминают солдатам, что взоры всего мира устремлены на них, что их предки следят за ними, а потомство услышит о них. Великий полководец может создать аудиторию даже из песков пустыни и волн океана.