Литагент Альпина - Верхом на ракете. Возмутительные истории астронавта шаттла

«Псих № 2» в системе «хороший полицейский – плохой полицейский» оказался «хорошим». Доктор Терри Макгуайр приветствовал меня энергичным рукопожатием и широкой улыбкой. Такую улыбку мне приходилось видеть у торговцев подержанными автомобилями. Я поискал на руке Макгуайра кольцо с брильянтом, но не обнаружил.

Д-р Макгуайр был открыт и разговорчив, и в его руках не было карандаша и планшета: «Входите. В ногах правды нет. Садитесь». Опять стул, слава богу. Все в его голосе и манерах говорило: «Я приношу извинения за придурка, с которым вам пришлось иметь дело. У него замашки хиропрактика, но я другой, я здесь для того, чтобы помочь вам». И точно так же, как в офисе продаж автомобилей, я был уверен в том, что все это спектакль. Разница была в том, что он нацеливался не на мой кошелек, он хотел заполучить мою душу. Он хотел узнать, от чего я буду дергаться, и, подобно капитану Кирку [7] Персонаж фантастического сериала «Звездный путь» (Star Trek). при виде боевого крейсера клингонов, я дал себе команду «Поднять щиты!». Может быть, мои шансы стать астронавтом близки к нулю, но я буду делать все, что в моих силах, пока не получу письмо с отказом.

После короткого обмена репликами о погоде и о том, как проходит обследование (отлично, солгал я), хороший доктор наконец начал атаку на те самые мои «щиты». Он задал всего один вопрос:

– Майк, почему вы хотите стать астронавтом?

Я понимал, что рано или поздно они зададут мне этот вопрос, и был готов к нему:

– Я люблю летать, а полеты в космос могут стать самым потрясающим опытом такого рода. – Потом я решил добавить еще какую-нибудь фигню насчет того, что мною движет любовь к стране: – Я также полагаю, что смогу наилучшим образом послужить ВВС США и самим Соединенным Штатам Америки в качестве астронавта.

«Похоже, точное попадание», – подумал я. Большего я мог бы добиться, разве что притащив с собой Дион Уорвик [8] Американская певица, актриса и ведущая телешоу. , чтобы та спела национальный гимн.

Но я ошибался. Мяч не попал в корзину. Мне не удалось поразить д-ра Макгуайра своим заранее отрепетированным броском. Он посмотрел на меня с довольной ухмылкой и ответил: «Майк, по большому счету все мы мотивированы событиями, которые произошли с нами в юности. Расскажите мне о вашем детстве, о семье».

О господи, как же я ненавидел такие вопросы.

Я родился через неделю после окончания Второй мировой войны, 10 сентября 1945 года, в городе Уичито-Фолс в Техасе. Первое, что сказал мой дед, увидев меня: «Как он похож на обезьянку». У меня была копна лохматых черных волос и совсем как у шимпанзе оттопыренные уши, по размеру подходящие взрослому человеку. Все мое раннее детство мама пыталась бороться с этим дефектом. Перед сном она приматывала мне клейкой лентой две картонки по бокам головы, надеясь, что уши прирастут обратно. Но это был дохлый номер. Где-то среди ночи природа одерживала верх над скотчем, и мои уши вновь торчали, как воздушные тормоза реактивного самолета.

Как я и сказал «психу № 1», я был вторым ребенком в католической семье, а в конечном итоге нас стало шесть – пять мальчиков и одна девочка. Когда я родился, отец служил бортинженером на бомбардировщиках B-17 на Тихом океане, поэтому придумывать мне имя пришлось матери. Она выбрала имя Ричард. Покинув утробу всего несколько часов назад, я уже был пожизненно отягощен ушами, как у барашка, и погонялом Дик [9] Дик – уменьшительная версия имени Ричард, при этом слово dick среди своих значений имеет достаточно нелестные употребления, такие как «сыщик» или «половой член». . Неудивительно, что, когда отец вернулся, он начал называть меня вторым именем – Майк. Подозреваю, что он думал примерно так: «О господи, пусть ребенку будет хоть немного легче».

Хотя война закончилась, отец продолжал служить. Мои первые воспоминания связаны с воскресными визитами на стоянку авиабазы, где я сидел в кабинах C-124, C-97, C-47 и других военно-транспортных самолетов, а отец разрешал мне браться за рычаги управления и «рулить» запаркованными монстрами. Он также брал меня с собой в штаб базы, куда слетались экипажи со всех концов мира. Летчики дарили мне серебряные «крылышки» прямо с мундира, ярко окрашенные ленты медалей и странные монеты из дальних стран. В моих глазах все они были настоящими героями – куда там Голливуду!

Отец был ирландцем из Нью-Йорка, он родился и вырос на Манхэттене. У него всегда была про запас масса удивительных, красочных, преувеличенных, а то и просто придуманных историй. Несомненно, его благоговейное отношение к полетам стало для меня источником вдохновения. Каждый вылет он представлял как великое приключение, и в особенности это касалось его летного опыта на Тихоокеанском театре Второй мировой войны.