Альфред Мэхэн - Влияние морской силы на историю

Такое сочетание полезных гаваней и условий сообщения между ними составляет, как уже было сказано, главные стратегические черты положения. Флот, как организованная сила, связывающая все в одно целое, представлялся главным объектом военных операций. Теперь следует еще сказать о способах поражения намеченного объекта – о ведении самой войны [227].

Прежде чем сделать это, следует коротко упомянуть об одном особенном условии моря, имеющем значение для последующего, а именно о затруднительности получения информации. Армии проходят через страны, более или менее обитаемые оседлым населением, и оставляют за собою следы своего похода. Флоты проходят через пустыни, где странники лишь показываются, но не остаются, и когда воды вновь смыкаются за ними, то разве только случайно упавшая с палубы вещь может выдать прохождение корабля, да и то ничего не говоря об его курсе. Судно, встреченное преследователем, может ничего не знать о преследуемом корабле, который тем не менее прошел через пункт этой встречи за несколько дней или даже часов до нее. За последнее время тщательное изучение ветров и течений океана определило некоторые пути, которыми преимущественно перед другими должен обычно пользоваться осторожный моряк и которые дают возможность делать некоторые предположения об его движении; но в 1778 г. данные для этого не были еще собраны; да если бы и были, то кратчайший путь мог быть часто заменен одним из многих возможных, чтобы избежать преследований и засад. В такой игре в жмурки преимущество всегда за преследуемым, и важность надзора за выходами в море из неприятельской страны, важность задержания неприятеля, прежде чем он скроется в безмолвной пустыне, – очевидна. Если по какой-либо причине такой надзор невозможен, то лучшее, что можно предпринять затем, – это, не пытаясь стеречь неприятеля на путях, которые он может миновать, прийти первому к месту его назначения и ожидать его там; но это требует знания его намерений, что не всегда может быть достижимо. Действия Сюффрена против Джонстона стратегически были вполне правильны как в его атаке при Порто-Прайя, так и в той поспешности, с какою он стремился к месту их общего назначения, тогда как две неудачи Роднея перехватить конвои, следовавшие в Мартинику в 1780 и 1782 гг., – хотя он и был извещен о выходе их туда, – показывают трудность успеха при ожидании неприятеля на пути, даже когда пункт назначения его известен.

Для каждой морской экспедиции только два пункта точно определены – пункт отправления и пункт прибытия. Последний может быть неизвестен неприятелю, но до момента отплытия его присутствие известной силы в порту и указания об ее предстоящем выходе в море могут быть приняты за данные определенные. Помешать отплытию, может быть, чрезвычайно важно для каждой из воюющих сторон, но это особенно и во всех случаях необходимо для обороняющегося, потому что для него не всегда возможно узнать, которому именно из многих пунктов, открытых нападению, таковое угрожает, тогда как наступающий идет с полной уверенностью прямо к своей цели, если он может обмануть своего противника. Важность блокирования такой экспедиции делается еще более очевидной в случае, если она разделена между двумя или более портами, – условие, которое легко может иметь место, когда средства одной верфи недостаточны для снаряжения требуемого числа кораблей за предоставленный срок; или когда, как в рассматриваемой войне, союзные силы выставляют отдельные контингенты. Предотвращение соединения последних есть дело первой необходимости, и нигде оно не может быть исполнено так надежно, как близ портов, откуда должны отплыть один из них или оба. Оборона, по самому названию своему, предполагает меньшую силу, и поэтому на ней лежит, так сказать, большое обязательство воспользоваться таким источником слабости, как разделение силы неприятеля. Родней, стерегущий в 1782 г. при С.-Лючиа французские силы на Мартинике для предупреждения соединения его с испанцами у Французского мыса, дает пример правильного стратегического положения; и если бы острова были так расположены, что позволили бы ему поместиться между французами и пунктом их назначения, вместо того чтобы быть в тылу у них, то ничего лучшего нельзя бы было придумать. В действительности он сделал лучшее, что было возможно при тех обстоятельствах.

Оборона, будучи сама по себе слабее наступления, не может пытаться блокировать все порты, где лежат отряды неприятеля, не пожертвовав своей целью, поскольку в этом случае она может противопоставить каждому отряду лишь более слабое подразделение. Поступить же так было бы равносильно пренебрежению основными принципами войны. Если обороняющийся справедливо отказывается от этого и решает сосредоточить превосходные силы перед одним или двумя пунктами, то для него является необходимость решить, на котором из них следует остановиться для этой цели и которым пренебречь, – вопрос, обнимающий всю политику войны после полного уяснения главных условий, – военных, моральных и экономических в каждой области.