Альфред Мэхэн - Влияние морской силы на историю

После сражения, к закату солнца, обе эскадры стали на якорь на глубине в пятнадцать сажен (очевидно, глубина была еще меньше, так как три французских корабля приткнулись к коралловым рифам). Здесь противники остались на расстоянии двух миль один от другого, исправляя повреждения. Юз ожидал атаки вследствие тяжелого состояния Monmouth , но Сюффрен, окончив ремонт 19-го числа, снялся с якоря и вышел в море, где оставался в течение двадцати четырех часов, вызывая противника на бои, но не желая начинать его сам. Он понимал состояние неприятеля так хорошо, что чувствовал необходимость оправдать свой поступок перед морским министром, в донесении которому указал на восемь причин его, приводить которые здесь нет необходимости. Последняя заключалась в неполноценности его капитанов и отсутствии единодушия в их среде.

Невероятно, чтобы Сюффрен впал в ошибку, проявив излишнюю осторожность. Напротив, наиболее характерный его недостаток как главнокомандующего состоял в горячности, которая при виде неприятеля переходила в нетерпение и увлекала его иногда в бой слишком поспешно и беспорядочно. Но если в деталях управления боем, в своих тактических комбинациях Сюффрен терпел неудачи вследствие собственной пылкости и недостатков большей части его капитанов, то в общем руководстве кампанией, в стратегии, где личные качества главнокомандующего главным образом и сказываются, – его превосходство проявилось резко и было увенчано блестящим успехом. Здесь пылкость его высказывалась в энергии – неутомимой и заразительной. Страстность его горячей провансальской крови преодолевала трудности, создавала ресурсы из ничего и чувствовалась на каждом корабле, бывшем под его командой. Для военного нет урока более поучительного и более долговечного, чем быстрота и изобретательность, с которыми он, не имея базы снабжения, производил ремонт своего флота и снова выходил в море, пока его более медлительный противник копался над исправлением полученных повреждений.

Сражение принудило англичан оставаться бездеятельными в течение шести недель, пока ремонтировался Monmouth . К несчастью для Сюффрена, его положение не позволило ему немедленно возобновить наступление: у него не хватало людей, провианта и особенно запасного рангоута и такелажа. В официальном письме после сражения он писал: «Я не имею запасных материалов для исправления такелажа, на эскадре недостает, по крайней мере, двенадцати запасных стеньг». Транспорты с необходимыми припасами дожидались в Пуэнт-де-Галле (Point de Galles), который, как и весь Цейлон, за исключением Тринкомале, был тогда еще голландским владением. Сюффрен поэтому стал на якорь в Батакало, к югу от Тринкомале, где он находился между Юзом и могущими прийти с моря английскими кораблями, и занимал удобную позицию для защиты конвоировавшихся им судов, присоединившихся к нему здесь. 3 июня он отплыл в Транкебар (Tranquebar), датское владение, в котором оставался две или три недели, затрудняя сообщение между Мадрасом и английским флотом в Тринкомале. После того он отплыл в Куддалор, для установления связи с командиром сухопутных сил и Гайдер-Али. Последнего он нашел крайне недовольным недостаточным содействием французского генерала. Сюффрен, однако, сумел приобрести его расположение, и тот выразил желание видеть его по возвращении из замышлявшейся тогда экспедиции, ибо, верный своему правильному инстинкту, коммодор стремился опять встретиться с английским флотом, после поражения которого он намеревался атаковать Негапатам. Сюффрен страдал профессиональными предрассудками; он всегда имел в виду необходимость как политическую, так и стратегическую – поддерживать союз с султаном и установить контроль над морским побережьем и внутренней частью страны; но он ясно сознавал, что первым шагом к этому было обеспечение господства на море путем разгрома английского флота. Настойчивость и энергия, с какими он преследовал эту цель посреди больших затруднений, соединяясь с ясностью, с какой он видел ее, являются достоинствами, выделяющими Сюффрена из группы французских флотоводцев, равных ему по мужеству, но связанных путами ложной традиции и ошибочными целями.

Между тем Юз, наскоро поставив мачты на Monmouth , ушел в Тринкомале, где на его эскадре был произведен ремонт и были высажены на берег больные; но очевидно, что – как это уже было упомянуто выше – англичане еще недостаточно долго владели портом для того, чтобы устроить там арсенал и склад необходимых припасов, ибо он говорит: «Я буду в состоянии поставить новые мачты на Monmouth из запасных материалов, хранящихся на нескольких кораблях». Несмотря на это, его средства превосходили те, которые имелись в распоряжении его противника. Во время пребывания Сюффрена в Транкебаре, затрудняющего для англичан сообщение между Мадрасом и Тринкомале, Юз все еще спокойно оставался в последнем порте, отплыв в Негапатам 23 июня, днем позже того как Сюффрен достиг Куддалора. Враждебные эскадры приближались, таким образом, одна к другой, и Сюффрен поспешил со своими приготовлениями к атаке, как только услышал, что его неприятель находился там, где можно было застичь его. Юз ожидал его движений.