Никола Тесла - Дневники. Я могу объяснить многое

Убедившись в моих способностях, Эдисон предложил мне конструктивно доработать машины постоянного тока, разработанные его компанией. Это была очень серьезная и ответственная работа. Речь шла не о внесении отдельных изменений в конструкцию, а о кардинальной переработке имеющихся машин. Все равно что взять велосипед и создать на его основе автомобиль. Я нисколько не преувеличиваю. О важности и масштабах задачи свидетельствовал и размер обещанного мне вознаграждения. «В случае успеха вы получите 50 000 долларов», – сказал Эдисон. 50 000 долларов! Я не поверил своим ушам! Видя мое замешательство, Эдисон повторил: «Вы получите 50 000 долларов, если меня устроит результат вашей работы!»

Я не помнил себя от счастья. Я вообразил, что таким образом Эдисон хочет исправить то, что сделал в Париже Ро. «Он знает, – подумал я, – он, конечно же, знает обо всем, но по каким-то причинам не хочет обсуждать со мной поведение Ро. Он предпочитает поступить иначе. Что ж, это его дело». Я согласился и со следующего дня приступил к работе. Я переселился в лабораторию – работал по 22 часа в сутки и спал 2 часа здесь же, на составленных вместе стульях. Мысли возникали в моей голове одна за другой. Я был счастлив оттого, что могу закрепить свой успех – предложить столько новшеств после ремонта генераторов на «Орегоне» и получить столь огромную сумму. 5 000 из 50 000 я собирался отправить матери. Этой суммы ей хватило бы не только на покупку и обстановку дома. 12 500 я собирался отправить Анталу. Мне было неловко перед ним, как будто это я его обманул. Остальные деньги я собирался потратить на совершенствование и разработку новых вариантов двигателей переменного тока. У Эдисона можно было заниматься лишь тем, что нужно Эдисону, то есть – постоянным током. Поэтому для работы с переменным током мне была нужна собственная лаборатория, пусть и небольшая, но своя. Должен сказать, что Эдисон сильно проигрывал, подчиняя работу своих сотрудников собственным взглядам. Если бы он предоставлял бы им свободу творчества, то они бы придумывали больше полезного. Свобода – необходимое условие изобретательского процесса. Изобретательство – это разновидность творчества, а творчество нельзя загонять в прокрустовы рамки [68]догм.

Однажды в компанию явился сам Морган [69]. Великий человек («Президенты меняются, а Морган вечен», – говорили в те времена) разговаривал с Эдисоном как с равным и жал ему руку. Я был так горд, словно Морган разговаривал со мной. Я буквально прирос сердцем к компании Эдисона, радовался всем его успехам и переживал по поводу любой неудачи. Работая над усовершенствованием двигателей я добровольно вызывался помочь, если где-то случалась крупная авария. Другие сотрудники считали меня карьеристом и тихо ненавидели. Мне дали ироничное прозвище «Парижанин». Но я не был карьеристом, я просто болел душой за компанию Эдисона, которая стала моим домом на чужбине. Я нахваливал Эдисона в письмах матери так, что она стала молиться за него – моего благодетеля и друга. Эдисон нещадно эксплуатировал меня, а я считал его своим другом. Я наивен и доверчив. Считаю, что лучше уж пусть меня обманут, чем я заведомо буду плохо думать о человеке, подозревать его в чем-то недостойным. Пока человек не покажет мне, что он недостоин доверия, я ему доверяю. Таким я родился, таким и умру.

После того как я выполнил задание моего «благодетеля» [70], Эдисон сказал, что пошутил насчет 50 000 долларов. Я возмутился, он рассмеялся в ответ и предложил увеличить мой оклад на 10 долларов в неделю. Я ответил на это, что предпочел бы получить свои деньги сразу, а не в течение 53 лет. Расчет в уме я произвел мгновенно и точно, несмотря на свое донельзя возбужденное состояние. Эдисон отрицательно покачал головой и сказал, что в Америке не принято торговаться с работодателем. Мы расстались.

Шпионаж в Соединенных Штатах встречается повсеместно. Здесь все шпионят за всеми. У Эдисона повсюду были свои шпионы, и многие из тех, кто работал на него, работали еще на кого-то – на его конкурентов, на репортеров, на людей, которые хотели вложить деньги в изобретения. Изобретения давали очень хорошую прибыль, сравнимую с той, что дает игра на бирже, но в отличие от игры изобретения были надежным делом. Время от времени со мной знакомились люди, которые называли себя «финансистами». На деле они таковыми не были. Просто имели некоторую сумму денег и искали изобретателя для создания компании с ним на паях. Мелким дельцам не было смысла сотрудничать с такими акулами, как Эдисон. Эдисон ворочал сотнями тысяч и забирал себе львиную долю прибылей. Вот они и искали кого помельче.