Стивен Каллахэн - Дрейф. Вдохновляющая история изобретателя, потерпевшего кораблекрушение в открытом океане

• Термозащитное одеяло, уже распакованное. Это пленка, в которую я заворачиваюсь. Тонкая блестящая пленка удерживает тепло тела и отражает его обратно, к телу.

• Пластиковые пакеты.

• Еще один опреснитель на солнечной энергии.

• Несколько пробок из древесины сосны, чтобы затыкать дыры.

• Еще один 30-метровый бросательный конец.

• Разнообразные скобы из нержавеющей стали.

• Разнообразные стропы: тридцатиметровая тонкая (3-миллиметровая) и средняя (6-миллиметровая) лини и 20 метров толстой буксировочной веревки толщиной 9,5 миллиметра, привязанной к бую, плывущему за кормой.

• Сигнальный радиомаяк.

• Ракетница с двенадцатью красными парашютными осветительными ракетами, тремя красными сигнальными ракетами, двумя ручными оранжевыми дымовыми сигнальными ракетами, тремя ручными красными сигнальными ракетами и одной ручной белой сигнальной ракетой.

• Литр воды в пластиковой канистре.

• Два куска трехмиллиметровой фанеры, которые можно использовать в качестве разделочных досок.

• Два штыря рулевой петли и две петли рудерпоста – детали руля яхты.

• Короткое подводное ружье со стрелой.

• Сумка с едой: триста граммов арахиса, полкило консервированной фасоли, около трехсот граммов говяжьей солонины и около трехсот граммов размокшего изюма.

• Маленький проблесковый маячок.

Кроме того, я спас с яхты небольшой кусок подушки из пенопласта с закрытыми порами, полтора кочана капусты, кусок грота, буй «человек за бортом», подковообразный спасательный нагрудник, спальный мешок и нож для кожи.

Несколько лет назад я купил на распродаже книгу по технике выживания в море Дугала Робертсона. Теперь для меня она дороже всех сокровищ мира. Подводное ружье я купил на Канарских островах. На «Соло» ему не было применения, и, пару раз стукнувшись о него головой, я запихал его в сумку с аварийным снаряжением. Пришлось немного изменить положение гарпуна, иначе он не помещался внутрь. И, как выяснится потом, это было невероятно удачное решение.

Я начинаю вести дневник, куда вношу сведения о своем самочувствии, состоянии плота и количестве еды и воды. Делаю навигационные записи, веду судовой журнал. «Я потерял все, кроме своего прошлого, друзей и, конечно, футболки. Ха-ха! Выдержу ли я? Не знаю». Эти ценные строки выводятся на дешевых бумажках размером девять на девять сантиметров, и я стараюсь писать как можно разборчивей. Даже эта простая задача кажется непосильной: плот постоянно качается из стороны в сторону. Я берусь за записи только тогда, когда уверен, что плот не опрокинется или не будет залит. Закончив писать, заворачиваю бумаги в два пластиковых пакета, каждый пакет аккуратно завязываю, кладу их вместе с пособием по выживанию в еще один пластиковый пакет, а потом засовываю в сумку с аварийным снаряжением.

Если плот сохранится в целости, а я не раздобуду дополнительной еды или воды, то смогу продержаться в лучшем случае до 22 февраля, то есть еще четырнадцать дней. К тому времени я смогу добраться до судоходных путей, где у меня появится небольшой шанс быть замеченным. Обезвоживание уже скажется. Мой язык будет распухать, пока не перестанет помещаться во рту, а потом почернеет. Глаза глубоко западут. Я буду бредить – и наступит смерть.

Между секундами проходит целая вечность. Я напоминаю себе, что время не стоит на месте. Секунды копятся, как покерные фишки, превращаются в минуты, минуты – в часы, часы – в дни. Время обязательно пройдет. Через несколько месяцев я буду вспоминать о нынешнем аду, сидя в удобном кресле… конечно, если мне повезет.

Меня трясет от отчаяния. Я хочу плакать и ругаю себя за это. Приди в себя. Нужно собраться. Ты не можешь позволить себе впустую терять воду. Кусаю губы, закрываю глаза и внутренне рыдаю. Выживание, сконцентрируйся на выживании! Подо мной – чистые океанские глубины в две мили. Но я не вижу там никаких живых существ, которые могли бы послужить мне пищей. Море слишком бурное, чтобы можно было воспользоваться опреснителями на солнечной энергии. Теперь остается надеяться лишь на то, что меня найдут.

Буй «человек за бортом» разрезает волны за кормой. Его яркий флажок поднимается на каждом гребне, когда плот исчезает во впадине между волнами. Это должно сделать меня более заметным для проходящих кораблей. Если «Соло» все еще держится на плаву, шансы на то, что кто-нибудь наткнется на то, что от него осталось, удваиваются. Разумеется, они очень малы, но это все, что у меня есть на данный момент. «Дешевые развлечения – лучше, чем никакие», – всплывает в моей голове. Почему-то собственные шутки меня не веселят. Я больше не улыбаюсь, но продолжаю искать смешные стороны во всем, в чем могу, чтобы снять напряжение.