Ли Ю - Мой взгляд на будущее мира

К счастью для Китая, Дэн Сяопин резко изменил курс, по которому шла страна. Впервые он приехал в Сингапур в 1978 г., предварительно посетив Бангкок и Куала-Лумпур. Он хотел, чтобы мы объединили силы и не позволили вьетнамцам напасть на Камбоджу, а если это все же произойдет, дать им достойный отпор. Я думаю, что эта поездка стала для него откровением. Должно быть, он ожидал увидеть три отсталые столицы, какие бывают в бедных странах. Но вместо этого увидел три современных столичных мегаполиса, с которыми не мог сравниться ни один город в Китае. Он провел в Сингапуре четыре дня. Когда за ним закрылась дверь самолета, я сказал своим коллегам: «Теперь его информаторы получат хорошую взбучку, потому что то, что он увидел в Сингапуре, полностью противоречит их донесениям». Его местные информаторы были из числа сочувствующих коммунистам, и их донесения носили явно предвзятый характер.

Во время одного из официальных ужинов он высказал мне свои поздравления и на мой вопрос, с чем он меня поздравляет, ответил: «У вас прекрасный город, город-сад». Я поблагодарил его, но добавил: «Что бы мы ни делали, вы можете сделать лучше, потому что мы – потомки безземельных крестьян с юга Китая. У вас есть ученые и есть специалисты. Что бы мы ни делали, вы добьетесь большего». Он ничего не ответил. Он просто посмотрел на меня своим пронзительным взглядом и сменил тему. Это был 1978 год.

В 1992 г. он отправился в свою знаменитую поездку по южным провинциям Китая, чтобы побудить местное руководство более активно проводить в жизнь политику реформ и открытости, и в своей речи в провинции Гуандун сказал следующее: «Мы должны учиться у мира и особенно у Сингапура. И мы должны добиться большего, чем они». Тогда я сказал себе: «Он не забыл мои слова». Они действительно могут добиться большего, чем мы.

Во время своего визита в Сингапур Дэн увидел, как небольшой остров без каких-либо природных ресурсов сумел добиться процветания за счет привлечения иностранных инвестиций, грамотного управления и развития технологий. Он вернулся в Китай убежденным в том, что им тоже нужно открыть свою экономику для мира. Это был ключевой поворотный момент в истории Китая, и, резко сменив курс, страна больше не оглядывалась назад.

Я был свидетелем впечатляющей трансформации Китая. Интенсивное строительство превратило его обветшалые, малозастроенные города с устаревшей инфраструктурой в современные мегаполисы со скоростными поездами, автострадами и аэропортами. Посетите Далянь, Шанхай, Пекин, Гуанчжоу или Шэньчжэнь – они ни в чем не уступают Гонконгу и любому другому городу в мире. Китайцы – превосходные строители и дизайнеры. Я не знаю, почему они так долго подавляли эти свои таланты в ущерб самим себе.

Дэну принадлежит ключевая роль в том, что страна встала на другой путь развития. Поначалу представители «старой гвардии» воспротивились его решению открыть Китай миру. Но Дэн был человеком с сильным характером. Он отмел противников в сторону и начал решительно действовать. Без него этот поворот не произошел бы так быстро, потому что его высочайший, непререкаемый авторитет – в свое время он участвовал в легендарном «Великом походе» под руководством Мао Цзэдуна – помог переубедить сомневающихся. Человек маленького роста, Дэн был гигантом как политический лидер. Из всех иностранных глав государств, которых мне довелось знать, он, несомненно, произвел на меня самое глубокое впечатление.

Своим преемником на посту руководителя страны и партии Дэн Сяопин выбрал Цзян Цзэминя. Во время событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. тот был секретарем шанхайского городского комитета партии и сумел успешно подавить аналогичные беспорядки в Шанхае. Это был человек «твердой руки», который видел свою миссию в том, чтобы продолжать программу модернизации, начатую его предшественником. Я помню его как очень дружелюбного и общительного человека. Во время нашей первой встречи он громоподобным голосом пропел припев из известной итальянской песни "O Sole Mio", потом схватил меня за руку и спросил: «Что, по-вашему, о нас думают американцы?» Разумеется, это было еще до того, как китайцы наладили тесные отношения с Америкой. Теперь им не нужно спрашивать об этом у меня.

Что касается Ху Цзиньтао, то его я считаю консолидатором. За время своего правления он провел всего одну или две фундаментальные реформы. Но, учитывая те серьезные проблемы, с которыми столкнулась его страна, такие как интенсивная миграция сельского населения в города и растущий разрыв в доходах, перед ним стояли другие задачи, а именно консолидация и стабильность. Мне он показался спокойным и вдумчивым человеком. Он не такой яркий человек, как Цзян Цзэминь, но у него блестящая память, и он тщательно изучает любой вопрос, с которым сталкивается. Вскоре после его прихода к власти правительство совершило ряд ошибочных шагов, попытавшись скрыть от международного сообщества информацию о вспышке атипичной пневмонии в южных провинциях Китая, но, осознав, что это создает серьезную угрозу для экономики страны, Ху Цзиньтао устранил все препоны и принял активные меры для решения этой проблемы, включая беспрецедентные отставки министра здравоохранения и мэра Пекина. Это показало всем решительность и твердость нового лидера страны и премьер-министра Вэнь Цзябао. В конце концов, в свое время Ху был переведен в центр после того, как жестоко подавил массовые беспорядки в Тибете. За мягкой, добродушной внешностью в нем скрывается железный человек.