Уолтер Айзексон - Леонардо да Винчи

Эта сумеречная сторона гения Леонардо проявилась и в другой сказочной новелле, которую он сочинил, находясь при миланском дворе. Там уже предвосхищены описания и изображения потопа, которые он будет создавать ближе к концу жизни. Эта новелла состоит из ряда писем, написанных неким прорицателем и инженером-гидротехником, в котором узнается сам Леонардо, к “Диодарию [11] В слове “Диодарий” исследователи увидели искаженное defterdar – титул главного казначея в Османской империи. Сирии, наместнику священного султана Вавилонии” 37 . И вновь в его рассказе возникают картины потопа и разрушения:

Вначале на нас напала ярость ветров, а затем с больших гор стали обрушиваться лавины снега, который завалил все окрестные долины и разрушил изрядную часть нашего города. Не удовольствовавшись этим, буря внезапно затопила водой всю нижнюю часть этого города. В придачу ко всему, с небес внезапно хлынул дождь, или, вернее сказать, губительный ливень из воды, песка, грязи и камней, перемешанных с корнями, сучьями и ветками деревьев. И все это носилось по воздуху и падало на нас. Наконец, разразился великий пожар, принесенный сюда, казалось, не ветром, а тридцатью тысячами бесов, и он окончательно сжег и погубил этот край 38 .

В этой новелле Леонардо дал волю фантазии, представив себя искусным инженером-гидравликом. Рассказчик в его новелле уверяет, что укротил сирийскую бурю, построив гигантский дренажный тоннель, который насквозь прошел через горы Тавра.

Некоторые исследователи творчества Леонардо усмотрели в этих сочинениях признак того, что он периодически страдал от приступов безумия. Другие заключили, что он в самом деле побывал в Армении и видел там потоп, который и описал. Я же склоняюсь к другому, более разумному объяснению: эти новеллы, как и другие написанные Леонардо литературные произведения, предназначались для чтения при герцогском дворе. Но даже если он просто хотел развлечь своих покровителей, в этих рассказах есть намек на нечто более глубокое: перед нами на миг мелькает картина душевных мук художника, играющего роль придворного увеселителя 39 .

В Милане Леонардо прославился не только своими талантами, но и красотой, крепким телосложением и любезным обхождением. “Обаятельным видом своим, который был в высшей степени прекрасен, он вносил свет во всякую печальную душу” – так писал о нем Вазари.

Даже если учесть, что биографам XVI века были свойственны подобные славословия, становится понятно, что Леонардо был человеком обаятельным, привлекательным и имел много друзей. “Своей щедростью он собирал вокруг себя друзей и поддерживал каждого из них”, – сообщает Вазари. И снова он же: “Он был так обворожителен в беседе, что привлекал к себе человеческие души”. Паоло Джовио – близкий современник Леонардо, встречавший его в Милане, – тоже запомнил его приятный характер. “Он был очень дружелюбен, щепетилен и щедр, лицо его всегда светилось радостью и весельем, – писал Джовио. – Всех поражал его дар изобретательства, а еще он выступал арбитром во всем, что касалось красоты и изящества, особенно в устроении празднеств” 1 . Благодаря таким качествам у Леонардо было много близких друзей. В письмах и сочинениях десятков других выдающихся интеллектуалов из Милана и Флоренции – от математика Луки Пачоли до архитектора Донато Браманте и поэта Пьяттино Пьятти – сохранились отзывы о Леонардо как о высоко ценимом и любимом товарище.

Леонардо ярко одевался и иногда, как написано в Anonimo , щеголял “в розовых плащах, доходивших ему лишь до колена, тогда как другие носили более длинную одежду”. С годами он отпустил длинную бороду, “доходившую ему до середины груди, хорошо одевался и завивал волосы”.

Что особенно примечательно, он славился тем, что охотно делился с другими всем, что у него было. “Своей щедростью… он поддерживал… бедного и богатого”, – писал Вазари. Он не стремился разбогатеть и обзавестись имуществом. В записных книжках он порицал людей, “которые жаждут одного лишь материального богатства и напрочь лишены тяги к мудрости, которая и есть главное средство и истинно надежное богатство ума” 2 . Поэтому он тратил больше времени на поиски мудрости, чем на работу над заказами, которые могли бы принести ему побольше денег. Средств на содержание растущего домашнего хозяйства ему хватало в обрез. “Не имея, можно сказать, ничего и мало зарабатывая, он постоянно держал слуг и лошадей”, – рассказывал Вазари.