Боб Селлерс - Forbes - от просчетов к прорывам. 30 уроков великих бизнес-лидеров

В 22 года я начинал с нуля. Я женился, окончил колледж, занялся покупкой и перепродажей недвижимости. И разбогател – во всяком случае по стандартам города Антиоха, штат Теннесси. Со временем мой бизнес вместе с заемными средствами стал стоить четыре миллиона долларов, а чистая стоимость почти достигла миллиона.

Замахнувшись на крупные сделки, я занял очень крупную сумму. Как мне это удалось? Просто у меня природный дар к деловым переговорам и к математике, и я почти никогда не принимаю отрицательного ответа. К тому же банкиры в те далекие дни, в 1984 году, вели себя примерно так же, как до кризиса 2008 года – раздавали кредиты направо и налево.

Высокие процентные ставки в то время снижались с 17 до фиксированных 11–12 процентов. Меня это устраивало. На рынке недвижимости дела шли хорошо. Я явился в банк как молодой, но преуспевающий бизнесмен, в хорошем костюме, на хорошей машине, рассказал о своих успешных сделках с недвижимостью. Ну как не предоставить щедрый заем? А если бы банк мне отказал, я бы отправился в другой – благо, они были на каждом углу. Короче говоря, я получил ссуду.

Вскоре на заемные деньги (кредитные линии и много разовых кредитов) я накупил массу мелких объектов недвижимости в городе. Чересчур много, но меня это нисколько не волновало. Двадцатишестилетнего парня не пугали долги в три миллиона долларов. Меня просто переполняла уверенность в себе! Ведь мой папа был успешным бизнесменом в сфере недвижимости, и у меня имелась лицензия на несколько лет на право заниматься недвижимостью. Я уже умел на этом зарабатывать… Из-за глупой самоуверенности я выстроил карточный домик, хотя считал его несокрушимым замком.

Большинство кредитов нам выдали с условием, что банк имеет право в любой момент потребовать погашения долга, и мы должны расплатиться в течение 90 дней. Банк соглашался ссужать деньги на таких условиях, поскольку мы работали по схеме «покупаем недвижимость, быстро ремонтируем и тут же продаем». В результате долгосрочных кредитов было мало, не больше ста. Но нас это не страшило, ведь что банки нас не беспокоили, и мы успевали вовремя погашать краткосрочные кредиты.

И вдруг при президенте Рейгане изменилось налоговое законодательство. Обанкротилось много сберегательных банков. И у моего кредитора тоже поменялся владелец. К слову, это был первый случай в штате Теннесси, когда местный банк был куплен банком, не зарегистрированным в штате. Новые владельцы моего банка – мегабанк, расположенный в полутысяче миль от нашего города, – начали анализировать клиентуру своего приобретения, чтобы избавиться от всех сомнительных заемщиков.

Увидев, что 26-летний парень должен им миллионы, они пришли в ярость. И потребовали погасить долг.

Итак, за 90-100 дней мне нужно было найти несколько миллионов долларов. Но в сфере недвижимости быстро перевести «складские запасы», то есть здания, в наличные, не получается. Если бы мне дали достаточно времени, скажем больше двух лет, я успел бы постепенно довести объекты до ума и распродать их. Ведь сам по себе бизнес не был убыточным: мы зарабатывали, и достаточно быстро. Но не настолько быстро, чтобы расплатиться с банком за три месяца.

Только тогда я осознал, в какой попал переплет. И все из-за самонадеянности. Я не предусмотрел стратегию выхода из возможных неблагоприятных ситуаций.

Банк потребовал возврата долгов в 1986 году. Мы потратили следующие два с половиной года на судебные тяжбы, одновременно погашая кредиты. На это уходило все, что я зарабатывал. Если в предыдущем году мой налогооблагаемый доход составлял 250 тыс. долл., то теперь – только шесть тысяч.

Целый год я продавал объекты недвижимости, чтобы погасить обязательства перед банком. Через два с половиной года нам удалось уменьшить задолженность с трех миллионов до 400 тысяч. Но к тому времени уже накопилось много судебных исков и кредиторы были готовы отбирать личное имущество нашей семьи. Помню, однажды в пятницу утром они должны были забрать нашу мебель. А у меня в семье только недавно родился ребенок. В том иске речь шла о небольшой сумме, всего лишь около 20 тыс. долл., а мебель, которую они хотели забрать, стоила не более полутора тысяч. Но у меня уже не осталось сил сопротивляться. Я был опустошен. Я сделал все что мог.

Мы сдались и объявили себя банкротами в четверг днем, чтобы в пятницу у нас не забрали мебель. Это было 23 сентября 1988 года – мой личный «черный четверг».