Майкл Льюис - Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире

Накануне поездки в Торонто команда была в Бостоне, где Джереми «засветился» в местном стриптиз-баре. На тот момент у Джереми уже была подмоченная репутация. Перед весенними сборами его задержала с марихуаной полиция Лас-Вегаса. От тренеров периодически просачивалась информация, что Джереми слишком налегал на спиртное во время перелетов с командой. Когда новость о стриптиз-баре дошла до ушей Билли Бина, Джереми перестал быть в глазах Билли машиной по попаданию на базу и эффективным оружием нападения. Он превратился в обычного двадцатисемилетнего бейсболиста, который слишком много веселился в то время, как его команда терпела поражение за поражением. В приступе немого гнева Билли обзвонил команды Главной лиги, чтобы узнать, кому можно было бы сбыть с рук Джереми. Ему было наплевать, что он получит взамен. Хотя, конечно, это было не до конца так; ему нужно было что-то, что позволит ему сказать прессе: «Мы обменяли Джереми на Х, потому что считаем, что Х поможет нам в обороне», – ну или еще какую-нибудь подобную чепуху. «Филлиз» предложили Джона Мабри. Билли толком даже не знал, кто такой Мабри.

Направляясь к Джереми Джамби, чтобы сказать, что он уволен, Билли попытался убедить в своей правоте Пола Деподесту. «Это худшее решение в бейсболе, которое я принимал, – сказал он Полу, – но лучшее решение, которое я принимал как генеральный менеджер». Пол знал, что это полная фигня, и сказал Билли об этом. И пока Билли шел к зданию клуба, Пол пытался убедить его, что в нем просто играет задетое самолюбие. Пол пытался убедить своего начальника, насколько его решение нерациональное, субъективное, что он просто ищет, на ком выместить свой гнев.

Билли не слышал Пола. После того как он сделал то, что хотел, он сказал репортерам, что отдал Джереми Джамби потому, что его «беспокоило, что тот был слишком односторонне развит как игрок» и что Джон Мабри усилит их позиции в защите. Затем насел на Арта Хоу, чтобы тот не ставил Мабри в состав основных отбивающих. А Арт время от времени поступал по-своему. И Мабри начал наотмашь выбивать мячи, зарабатывая команде пробежки домой, и хиты, которые закрывали счет в пользу «Окленд», да так часто, как никогда не делал за всю свою профессиональную карьеру. И «Окленд Эйс» стали побеждать, хотя до этого они проиграли 14 игр из 17. Двумя месяцами позже они выиграли 60 и проиграли 46 игр. Теперь все говорили о гениальности Билли Бина, который сумел рассмотреть талант в Джоне Мабри, талант, который никто другой не сумел увидеть. Пристрелил он любимого пса не напрасно.

Ни от обмена Джереми Джамби, ни от других его действий и не пахло лабораторным экспериментом. Все они больше походили на действия взбешенного ученого, который получил от своего эксперимента не те результаты, которые ожидал, ворвался в лабораторию и начал крушить пробирки. Можно было от удивления впасть в полный ступор еще и потому, что в конце июля, спустя несколько месяцев после того, как, обезглавив три восьмых состава основных отбивающих, Билли сидел у себя в кабинете и рассуждал о том, что перестановки и изменения в основном составе были вовсе не нужны. В промежутках между звонками менеджерам других команд он говорил, что чистка, которую он провел в мае, «вероятно, не принесла результата. На тот момент счет побед к поражениям был 21–26. А это очень маленькая выборка. Мы бы прекрасно справились, даже если бы я ничего не делал». Максимум, с чем он согласился бы, так это с тем, что его действия имели «эффект плацебо». Самое удивительное, что он почти поверил в это сам.

Двумя месяцами позже он все еще отказывался разговаривать с Джереми Джамби. Все, о чем беспокоился клуб «Окленд Эйс», это о победах. Они все еще были на третьем месте в очень сильной западной Американской лиге, и Билли беспокоился, что этот год может стать не очень удачным. «Мы можем выиграть девяносто игр и примириться с тем, что дальше не проходим, – говорил Билли. – Но иногда вам ничего не остается, как сказать “да пошло оно все” и размахнуться посильнее, чтобы отбить мяч за ограду стадиона».

Так Билли и поступал, когда, казалось, наугад пытался выбить пробежку домой, набирая телефоны генеральных менеджеров и предлагая им ту или иную сделку «на пятерочку». «Забрасывать сети» – так назывался этот процесс. Он болтал без умолку, чтобы не вскрылось то, без чего успешную сделку не заключить: цена, которую остальные генеральные менеджеры приписывали отдельным игрокам. Заключать сделки по обмену игроков ничем не отличалось от покупки и продажи акций и облигаций. Если трейдер осведомлен лучше остальных, он может озолотиться, а Билли был достаточно уверен в том, что он осведомлен лучше остальных. Можно было не сомневаться, что Билли располагал информацией, отличной от всех остальных. Менее чем за два месяца в «Окленд Эйс», например, Карлос Пена превратился из игрока, которого кроме Билли Бина не желал заполучить больше никто в Главной лиге, в игрока, которого все вокруг ценили больше, чем сам Билли Бин. Он знал или считал, что знает, что Карлос был переоценен. Единственное, в чем состоял вопрос, – сколько он сможет получить за Карлоса?