Умберто Эко - Сотвори себе врага. И другие тексты по случаю (сборник)

В чем секрет очарования островов? Не только в том, что это место, как следует из самого его итальянского названия (isola) , изолировано от остального мира. Места, отделенные от цивилизованного мира, обнаружили на необъятных землях Марко Поло и Джованни Плано Карпини. Дело еще и в том, что вплоть до XVIII века, когда стало возможным определять долготу, остров действительно можно было обнаружить случайно; с него также можно было сбежать, подобно Улиссу, – но не вернуться обратно. Так что со времен святого Брендана и до времен Гвидо Гоццано остров – это всегда insula perdita , «потерянный остров».

Этим объясняется распространение и очарование книг такого жанра, как «изоларии», то есть «книги об островах», невероятно популярные в XV–XVI веках, – реестры всех островов мира, как известных, так и тех, о которых существовали только смутные легенды. Эти изоларии старались, на свой лад, быть как можно более точными географически (в отличие от рассказов предыдущих столетий о баснословных землях) и балансировали между традиционными сказаниями и отчетами о путешествиях. В чем-то они ошибались, предполагая, например, существование двух островов – Тапробаны и Цейлона, в то время как на самом деле (как нам сейчас известно) речь идет об одном и том же острове, но это не важно. Они представляли собой географию неизвестного – или, по крайней мере, малоизвестного.

Позже появляются отчеты путешественников XVIII века – Кука, Бугенвиля, Лаперуза… Они тоже ищут острова, но им важнее то, что они видят своими глазами, а не то, насколько увиденное соответствует устоявшейся традиции. И это уже совсем другая история. Но и они тоже отправлялись на поиски либо острова несуществующего, как Южная земля (предполагаемая всеми атласами), либо острова, который кто-то когда-то уже обнаружил, но потом не смог снова найти.

Так что, можно сказать, наши грезы об островах вплоть до сегодняшнего дня располагаются между мифом об «острове, которого нет» (миф отсутствия), мифом об «острове, которого слишком много» (миф избыточности), мифом об «острове, который невозможно найти» (миф неопределенности), и мифом об «острове, на который невозможно вернуться» (миф «потерянного острова»). Но это четыре разные истории.

Первая история – сказочная, и все сказки об островах делятся на те, в которых нам предлагают притвориться, что мы верим в существование этого острова (забыв на время о скептицизме), – таковы острова Жюля Верна и Стивенсона и те, в которых говорится об острове, заведомо не существующем, что только усиливает сказочное начало в повествовании, – таков остров Питера Пэна. Так вот, остров, которого нет, нас сейчас не интересует. По той простой причине, что никто сейчас не отправится в море его искать: ни дети – на остров капитана Крюка, ни взрослые – на остров капитана Немо.

Также я пропущу остров, которого слишком много, потому что феномен избыточности представлен, насколько мне известно, одним-единственным случаем удвоения – Цейлон и Тапробана. Эта история уже подробно рассказана в работе об изолариях Тарчизио Лачони [256] Lancioni T. Almanacco del bibliofilo. Viaggio tra gli isolari . Milano: Rovello, 1992. ( Прим. автора. ) , к ней я вас и отсылаю. Сейчас меня больше интересует другое – несчастная любовь к некоему острову, который больше невозможно найти, в то время как Тапробану находили постоянно – даже там, где не искали, так что, с эротической точки зрения, это была не история безнадежной любви, а скорее история разнузданного донжуанства, породившего на картах воистину «тысячу и три» Тапробаны.

Согласно Плинию, Тапробана была открыта во времена Александра, была поначалу широко известна как «земля антихтонов» и считалась «другим миром». Остров Плиния мог быть идентифицирован как Цейлон, если судить по карте Птолемея, по крайней мере в изданиях XVI века. Исидор Севильский тоже помещал его на юг от Индии и ограничивался указанием, что эта земля полна камней и в ней бывает по две зимы и два лета в году. В «Миллионе» [257] Т. е. в «Книге о разнообразии мира» Марко Поло. о Тапробане не упоминается, но говорится о Сейламе, то есть Цейлоне.

Дублирование Цейлона или Тапробаны четко прослеживается в путешествиях Мандевиля, который говорит о них в двух разных главах. О Цейлоне не сообщается, где именно тот находится, но уточняется, что окружность его составляет добрых восемьсот миль и что территория его