Пол Джонсон: Наполеон

Однако в то время, когда шестнадцатилетний Бонапарт взял в свои руки управление финансами семьи, это было еще в далеком будущем – все были еще слишком юными. После смерти отец не оставил буквально ни гроша. Юноша получал девяносто три ливра в месяц. За жилье и стол он платил двадцать. Когда в 1791 году он получил чин лейтенанта, жалование немного увеличилось. Его задачей было обеспечить матери достойное вдовство, а братьям и сестрам безбедную, по крайней мере, неголодную жизнь. В артиллерийском парке в Валенсии он старался заниматься самообразованием, много читал, так же как Уинстон Черчилль в молодые годы во время службы в Индии. Бонапарт все еще писал письма на итальянском, хотя его французский стал гораздо лучше, правда, произношение по-прежнему было ужасным. Он прочитал «Республику» Платона, «Естественную историю» Бюффона, Руссо и Вольтера, работы Джеймса Макферсона Оссиана – эти библии раннего романтизма, различные биографии и исторические трактаты, и том английской истории на английском языке, эту книгу он читал особенно внимательно. Наполеон считал, что Англия весьма успешная страна, а посему стоит изучить ее секреты. Хотя, кажется, Бонапарту так никогда и не удалось постичь суть английской конституции, которая в то время считалась основным достижением Англии. Бонапарт делал подробные пометки, в основном со статистическими выкладками. Кроме того, он читал и художественную литературу, в основном исторические приключенческие романы. Он и сам пробовал писать, в одном из его рассказов действие разворачивалось в Лондоне в 1683 году. Виги организовали заговор против Чарльза II. В рассказе причудливым образом смешались жуткие убийства, политики-реформаторы и божья кара.

Бонапарт также начал писать историю Корсики, правда, так никогда ее и не закончил, не получилось, потому что никак не мог принять окончательное решение, каким должно быть будущее острова. Перед своей смертью Карло Бонапарт порвал с генералом Паоли и с движением за независимость. Паоли никогда не простил семью Бонапартов, считая их предателями и чужаками. В 1789 году новая французская Национальная ассамблея позволила Паоли, который находился в Англии в изгнании, вернуться на Корсику. И он тотчас приступил к организации на острове независимой республики. В период между 1786 и 1793 годом Бонапарт четыре раза возвращался на Корсику: в первый раз как сдержанный приверженец французской власти – из благодарности Марбефу. В следующий раз он открыто выступал с критикой ужесточающегося деспотизма французского режима, управляемого из Парижа. В свой следующий приезд он уже преданный сторонник Паоли и полковник корсиканской милиции. А в последний раз он ярый противник Паоли, который не только не выказал расположения, но действовал как диктатор и предлагал окончательно отделить Корсику от Франции. На этом этапе Бонапарт присоединится к корсиканским якобинцам. В апреле 1793 года на острове разгорелась гражданская война. Для Паоли, который со все большим подозрением относился к молодому, быстро набирающему влияние и вес военному, с французским образованием и хорошей военной подготовкой, это стало концом. Он публично приговорил все семейство Бонапартов к «вечному проклятию и позору». То есть всем им, включая мать, был вынесен приговор – и это на земле, где правили законы вендетты. Чтобы спасти свою жизнь, вся семья бежала во Францию и больше никогда не возвращалась на Корсику.

Вполне понятно, что у Бонапарта остались неприятные воспоминания о родном острове, которые он хотел бы стереть из своей памяти. Но он вынес урок из происшедшего: понял, какой именно власти он ищет. Хотя Паоли и стал кровным врагом Бонапарта, в каком-то смысле он оставался его героем, его наставником, потому что Паоли был не полководцем или, по крайней мере, не только полководцем, как все его предшественники в борьбе за независимость. Он был человеком Возрождения, который верил, как верили Джефферсон, Адамс и Вашингтон по ту сторону Атлантики, Берк и Фокс в Англии, Лафайет во Франции, что революция и вооруженная борьба – не более чем необходимая прелюдия к созданию гуманистической республики, снабженной идеальной конституцией. Он был человеком, которого искал Руссо, чтобы превратить Корсику в идеал государства с мудрыми законами – пример для всей Европы. В трудах Босуэлла, в других источниках того времени Паоли предстает перед нами благородным, бескорыстным, бесстрашным и здравомыслящим человеком. Будучи в ссылке в Англии, он впитал британский прагматизм и, как отцы-основатели Америки, соединил его с более абстрактным идеализмом Руссо, Дидро и других энциклопедистов [3]. Он обеими руками ухватился за возможность сделать Корсику «чистым листом», как представлял Руссо, на котором можно начертать проект правительства и свод законов, что превратят ее, маленькую и слабую, в образец для подражания для всего мира. Увы, его меч не смог в одиночку завоевать и защитить независимость Корсики. Британский союзник покинул его, а сам он конец жизни провел в изгнании.