Грег Фаррелл - Крах Титанов - История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства

– Хорошо, Джон, я согласен. И кстати, теперь я могу вернуться к работе?

Остальные последовали его примеру. Когда Тейн вернулся после обеда в зал заседаний, то подал лишь один официальный запрос в комитет по компенсациям – тот, что будет внесен в протокол собрания акционеров: о том, что ни он и никто из четырех его непосредственных подчиненных не получают бонусов за 2008 год. Совет единогласно проголосовал за то, чтобы удовлетворить этот запрос.

Олана Петерс, один из членов комитета по компенсациям, выразила свое облегчение по поводу того, что ей не пришлось голосовать против просьбы Тейна. «Слава Богу!» – сказала она.

Флеминг полагал, что генеральный директор без всякой на то необходимости вымазал грязью не только себя, но и своих подчиненных

Если Макканн только осознавал тот ущерб, который публикация в The Wall Street Journal нанесла Тейну, то Флеминг полагал, что генеральный директор без всякой на то необходимости вымазал грязью не только себя, но и своих подчиненных. Он постоянно поддерживал с Финнеганом связь на протяжении последних двух месяцев, особенно с того момента, как стало известно, что Финнеган – один из директоров Merrill, который войдет в совет директоров BofA. Флеминг знал, что комитет по компенсациям будет с величайшей осторожностью относиться к вопросу о выплате денежных бонусов или премии, о которых просил Тейн. Он убеждал Тейна, чтобы тот просил об опционах вместо наличности, но генеральный директор каждый раз его игнорировал. Тейн снова и снова досаждал Финнегану по вопросу о выплате бонусов, пока не вывел его из себя.

Люди, которые не входили в число топ-менеджеров, но работали бок о бок с Тейном весь предшествующий год, заметили у него одну особенность. Будучи инженером по образованию, Тейн привык рассматривать каждую проблему в отдельности, и когда он находил решение проблемы, то уже не отступал от него. Тейн решил, что он и его топ-менеджеры заслуживают денежного вознаграждения за спасение Merrill Lynch и защиту ее акционеров от банкротства, и он упорно отстаивал свою точку зрения, вплоть до того, что не признавал компромиссов, как в случае с просьбой об опционе на акции новой компании.

Тейн так и не удосужился посмотреть на проблему бонусов в широком контексте – с учетом массового недовольства, вызванного событиями на Уолл-стрит. Его бывшие коллеги из Goldman Sachs осознавали возможные осложнения, связанные с обнародованием информации о многомиллионных бонусах, которые выплачивались на Уолл-стрит, а Тейн нет. Финнегана вызывали в конгресс в марте того же года, где он вынужден был обосновывать выплату неоправданно крупной компенсации Стэну О’Нилу. Финнеган ни за что не хотел снова оказаться там. Тейн видел не общую картину, а лишь ее отдельные пиксели.

На следующий день Тейн вылетел в Шарлотт, чтобы участвовать в заседании совета директоров, которое проводилось по итогам голосования акционеров Bank of America. Льюис и Олфин были в ярости от статьи, опубликованной в The Wall Street Journal . Но к облегчению Тейна, их ярость был направлена против совета директоров Merrill Lynch, который, по мнению руководителей из Шарлотта, злоупотребил оказанным ему доверием. Тейн рассказал им о том, что источником сведений, просочившихся в газету, был Финнеган. Льюис выразил неудовольствие поведением Финнегана и сказал, что он ни в коем случае не потерпит этого типа в своем совете.

Зал заседаний совета директоров располагался на 60-м этаже штаб-квартиры BofA. Этот корпоративный центр, который жители Шарлотта прозвали «Тадж-Макколлом», был самым высоким зданием не только в обеих Каролинах, но и во всех восточных штатах от Филадельфии до Атланты. Это был монумент, ставший символом неумеренных амбиций Макколла. Прежде чем попасть в зал заседаний, директорам приходилось проходить через холл, в котором висели портреты трех бывших директоров банка: Эдисона Риса, Тома Сторрза и Макколла.

9 декабря, когда Тейн вошел в величественный зал собраний совета директоров, располагавшийся на самой вершине «тиары», венчавшей здание штаб-квартиры Bank of America, то с восторгом оглядел высокий потолок и гигантских размеров стол, который вполне мог сгодиться президенту США для разработки плана военной кампании. Он с восхищением наблюдал и за тем, как все мероприятие было по-военному четко организовано и проходило с полным соблюдением формальностей. Всё в этом помещении, включая бежевый ковер на полу с нанесенным на него логотипом банка, усиливало ощущение могущества и величия, воплощенных в этом зале.