Кристоф Рехаге - Самый большой дурак под солнцем. 4646 километров пешком домой

Чжу Хаи указывает на табличку с надписью «Персиковая роща». Да, в самом деле, мы оказываемся среди деревьев: лысые и тощие, они торчат, как вытянутые указательные пальцы. В центре «рощи» на бетонной площадке стоят три раскрашенные глиняные статуи, изображающие трех героев, пьющих из своих кубков. Большие шапки и длинные бороды – точь-в-точь гигантские садовые гномы! Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прыснуть.

– Ну а где прекрасные персиковые цветы из легенды? – спрашиваю я, а Чжу Хаи смеется в ответ.

– Сейчас ведь уже почти зима! Все цветы отцвели. Возможно, им сто́ит посадить пластиковые деревья, для удовлетворения туристов.

В храме пожилой даосист читает газету и дожидается посетителей, кого-то наподобие нас, чтобы раскрыть нам нашу судьбу за умеренные деньги. Чжу Хаи, как профессиональный портье, протягивает свою руку.

– Это замечательная возможность, – говорит он вполголоса, – спроси, доберешься ли ты до Германии?

Э нет, как раз этого мне не надо. Да, было бы лучше мне не болтать о моих планах. Я отворачиваюсь и демонстративно скучающе смотрю на дверь, пока Чжу Хаи шепчется со старым монахом.

– Тяни! – повелевает тот громким голосом, указывая перстом на сосуд с деревянными палочками.

Видно, ничего не поделаешь. Я вытягиваю из сосуда палочку и кладу ее в морщинистую руку даосиста.

– Хм-м, – тянет он, разглядывает мою палочку и медленно проводит ею по листу бумаги, на котором начерчены какие-то письмена. Я вопросительно гляжу на Чжу Хаи, но он лишь приподнимает брови.

– Итак, – изрекает наконец монах и обеими руками держит палочку, направив ее в мою сторону, – ты достигнешь своей цели, твои начинания увенчаются успехом, а твои потомки получат университетский диплом.

Ага. Спасибо.

Я благодарю монаха за предсказание и кладу на стол мелочь. Затем мы покидаем храм и персиковую рощу и идем напрямик к дороге. Мне приходится ускорить шаг, ведь нам предстоит немало пройти сегодня, если мы хотим успеть в Гаобэйдянь засветло.

Однако мозоли на ногах снова и снова требуют делать остановки.

Я стою возле окрашенной в белое стены, на которой крупными синими иероглифами начертано: «МАЛЬЧИКИ И ДЕВОЧКИ РАВНЫ». Как же далеко я ушел от столицы! В Пекине, этом всепожирающем мегаполисе с блестящими торговыми центрами и кольцевыми дорогами, такие надписи уже больше десятка лет как вытеснены сверкающими рекламами дамских сумочек от «Луи Виттон» и «Армани».

Здесь, посреди деревенской тишины, улиц, укрытых осенней листвой и слабого запаха угольного дыма, возникает ощущение, что время остановилось. Я достаю фотоаппарат с широкоугольным объективом – хочу запечатлеть этот момент. Спусковая кнопка мягко поддается моему указательному пальцу, зеркальце с довольным щелчком подпрыгивает и опускается на место, и скоро на дисплее фотоаппарата появляется картинка стены.

Увы, больше фотографий сделать не получилось. Дисплей погас, а фотоаппарат перестал реагировать на все. Еще минуту я тычу во все кнопки, меняю аккумуляторы, карту памяти. И наконец сдаюсь.

Но я же купил все снаряжение меньше месяца назад, неужели первый фотоаппарат уже испустил дух?

Надо поискать в деревне место, где можно будет разобраться, что с ним случилось. Нужна закрытая комната, чтобы внутрь фотоаппарата не попала пыль. Я почти бегу по тракторной колее вдоль проселочной дороги и лишь потому не увязаю по колено в грязи, что она застыла от холода.

На углу улицы пожилая женщина, обвязанная платком, укладывает в штабеля хворост, дрова и что-то нашептывает сама себе. Я ее понимаю. Мои собственные проклятия и жалобы ветер разносит по деревенской тишине.

Я понимаю также, что начинаю скучать по своему другу Чжу Хаи. Оказывается, это прекрасно – путешествовать не одному.

Вчера я так устал, что после обеденного перекуса внезапно уснул прямо в ресторанчике на обочине дороги. Руки мои были скрещены на груди, голова свешена вниз. Когда я так же внезапно проснулся, то в панике начал оглядываться по сторонам. Все было на месте: фотоаппараты, GPS-навигатор и пустая миска из-под риса – на столе, рюкзак – у стены. А Чжу Хаи сидел напротив и весело смотрел на меня поверх своего мобильного.

– Ты заснул! – поведал он страшную тайну и, смеясь, добавил: – Я сделал пару интересных кадров с тобой. Можно я потом выложу их в своем блоге?

Мы простились сегодня утром, у меня немного испортилось настроение. Мы вышли из гостиницы, в которой снимали комнату на двоих. Чжу Хаи сел на свой велосипед, натянул перчатки и поправил кепку. Поставив ногу на педаль, он с улыбкой сказал: