Майкл Робертс - Grace. Автобиография

Для меня модные коллекции делятся на две категории. Одни вызывают восхищение и желание носить эту одежду; другие даже не хочется примерять, но тем не менее они стимулируют движение вперед. Именно по этой причине мне нравится Comme des Garçons . Все, что придумывает дизайнер Рей Кавакубо, интригует. Порой смотришь на ее коллекции и изумляешься – как же у нее хватило фантазии, как удалось из политики выкроить платье?.. А иногда она делает что-то душераздирающе красивое, как в своей свадебной коллекции «Разбитая невеста». После показа я зашла за кулисы и разрыдалась: такой романтизм после всех этих лет экспериментов и бесформенных юбок, уродующих фигуру.

Мне катастрофически не хватает места для собственных фотографий, не говоря уже о фэшн-фотографиях. Я не храню старую одежду – в отличие от своего коллеги Хэмиша Боулза, международного редактора Vogue , у которого до сих пор живы все наряды от Пуаре до Скиапарелли. Он даже сдает их в музейные экспозиции. Хэмиш такой барахольщик, что в его кабинете уже нет места для него самого. Но я ценю винтажную одежду и не могу себе простить, что не сохранила потрясающие вещи из ранних коллекций Сен-Лорана и Аззедина.

Тридцатые и сороковые – моя любимая эпоха. Некоторый отрезок пятидесятых тоже был очень романтичным. Я ненавидела подкладные плечи восьмидесятых, они просто отвратительны. Женский деловой костюм – и того хуже. (Фильм «Деловая женщина» с Мелани Гриффит служит напоминанием об одном из самых уродливых периодов моды.) Отличительной деталью образа сороковых был квадратный крой плеча, и единственный дизайнер, который правильно повторил ее в наше время – я имею в виду, уловил дух сороковых, – это Ив Сен-Лоран. Мне нравилось все, что делал Карл для Chloé в начале своей карьеры, а потом и для Chanel couture . Мне доставляло удовольствие наблюдать за работой ранних японцев. Их шоу были подобны красивому театру. Я обожала сумасшедшие дефиле Кензо в семидесятые – красочные и новаторские; хотя он не создавал японскую одежду; это был японский взгляд на европейскую моду. Английский дизайнер Оззи Кларк вытворял что-то невероятное в шестидесятые и семидесятые, это были удивительные модели с легким дыханием тридцатых годов.

Я всегда любила косой крой. Благодаря нему одежда получает легкость, никогда не смотрится «в обтяжку», и ткань ложится идеально, если крой сделан правильно. Джон Гальяно и Оззи – великие мастера косого кроя. Аззедин Алайя – гений, я говорю об этом вполне серьезно. Я обожаю одежду Николя Гескьера. Его коллекции для Balenciaga абсолютно бескомпромиссны; в его одежде нет ни одной лишней складки или вытачки, все продумано и просчитано. Он – перфекционист и источник вдохновения для других. Его бесконечно копируют те, кому не хватает мужества, чтобы сделать свой первый шаг.

Хотя рядом с моим именем в выходных сведениях Vogue значится «креативный директор», я креативна исключительно в том, что касается моды, поэтому предпочла бы называть себя стилистом. Правда, в наши дни это понятие размылось, и теперь стилистами называются все кому не лень.

Анна довольно часто приглашает меня пообедать вместе. В последнее время я начинаю заранее готовиться к этим встречам – как и к тому, что могу услышать: «Наверное, пришло время. Ты перетрудилась. У тебя усталый вид. Думаю, тебе надо немного отдохнуть». И это будет прелюдией к вежливой просьбе подать в отставку. Во время нашей последней встречи я осмелилась признаться:

– Я думала, ты собираешься предложить мне уйти.

Анна рассмеялась.

– Ну уж нет. Пока я здесь, тебе никуда не деться.

В детстве у меня никогда не было настоящих праздников в честь дня рождения. Как и любые важные мероприятия, они заставляют меня нервничать. Конечно, торт и подарки – это замечательно, но ведь к ним неизбежно прилагается шумное сборище друзей с воздушными шарами? Нет, это невыносимо. Но какие бы тревоги я ни испытывала в возрасте семи лет, они усилились десятикратно, когда я достигла семидесятилетия и начались разговоры о мега-вечеринке по этому случаю.

Неумолимо приближалась весна 2011 года – а с ней и важный день. Однажды Анна сказала:

– У тебя скоро юбилей, и я хочу устроить большой праздник. Выбирай место и приглашай всех, кого захочешь.

(Забавно, как она любит праздновать чужие дни рождения, но игнорирует собственные!) Двадцать лет прошло с тех пор, как она устраивала мое пятидесятилетие в ресторане Indochine . Тогда мы только начинали работать в Vogue и могли смеяться, что вместе уйдем на пенсию.